Островок Вневременье. Вася Неторопливый
кажется, что все же лучше через Пермь. Как-то не лежит душа через Башкирию переться и лезть на перевал. А возвращение – смех один: что тут до Елабуги возвращаться-то?
– Ладно, давай завтра решим к вечеру. Как раз разберемся, что там к чему, отдохнем и решим.
– Давай, – соглашаюсь.
Не потому, что на пути Башкирия, хотя негативных воспоминаний хватает. Гаишники там хуже татарских. А в той же Уфе угодил в туман рядом с рекой Белой. Помню, как не мог дышать – перехватывало горло, словно над чаном с кислотой дышишь. И кроме того, что отчаянно давил на газ, чтоб побыстрее выскочить из проклятущего смога, я запомнил еще пустые жутковатые кварталы. Дома-черепа, пристанища для зомби. Безусловно, все там не так уж плохо, конечно. Я с удовольствием вспоминаю, как работали в Уфе, в Черниковке. Вообще, Уфа – город, в котором блондинок голубоглазых попадалось мне больше, чем в любом другом населенном пункте. Как нам пояснили – заводы туда с Украины эвакуировали. Вот гены и выползают теперь. Аппетитные такие гены. Просто путь через Башкирию не сахар. Да, затяжной подъем на перевале плох и долог, но не только в этом дело. Неуютная там трасса, мертвящая, вот что. Трасса призраков. Мимо Аша дорога идет. Это город, недалеко от которого погибли пассажиры двух поездов. До сих пор мурашки по телу, словно проезжаешь сквозь толпу перегораживающих дорогу призраков. Клиника психиатрическая дальше в горах – не для слабонервных. Выпускают санитары больных попастись у дороги, деньги поклянчить, еду. И эти серые призраки еще страшней тех, невидимых. И люди, работники Ашинского металлургического, торгующие термосами и прочим ширпотребом отконверсированного наглухо предприятия. Там, на той трассе все заражено безысходностью и отчаянием. Они тоже похожи на призраков. Нет, на прокаженных, которые плывут на своем корабле в никуда. И я боюсь подхватить заразу и оказаться на палубе страшного корабля.
Мамадышский пост сегодня благодушен: мельком глянули документы и отпустили. Это верный признак того, что на трассе натыканы засады. Автолыч тоже в курсе: настораживается.
– Васек, у тебя глаз помоложе. Поглядывай. Я пойду по знакам.
– Угу.
Тут засады – дело в общем-то привычное. Знаки ограничения «пятьдесят» на прямых ровных участках – просто-таки отчаянная засветка. Однако полно тех, кто считает, что они умнее других. И конечно, платят за свою самоуверенность, заодно помогая умным людям демаскировать гаишные ловушки.
Идем четко пятьдесят. Нас тут же лихо обходит «спонсор». Но за ним Автолыч не торопится, это может оказаться и провокатор. Пристроишься за такими – угодишь в засаду. Ага, а вот и второй обогнал. Автолыч отпустил его метров на двести и прибавил газку, стараясь не выпускать торопыгу из вида. Что-то подозрительное или мне кажется?
– Притормози.
Напарник сбрасывает до пятидесяти, а нашего «спонсора» принимает засада. Причем, один уже готовится потрошить клиента, а второй целит радар в нас. Разочаровано опускает. Останавливать нас просто так не