Я – начальник, ты – дурак (сборник). Сергей Трищенко
лодных стен. Тёплый «кольт» в кармане плаща, постоянно подогреваемый рукой, был, конечно, не виден.
Но не для нечеловеческих глаз.
Они внимательно, не щурясь, созерцали убийцу. Убийцу – потому что человек этот уже убивал, и убивал неоднократно. И сюда пришёл, чтобы убить. Он шёл, не зная, что сам станет жертвой…
Тяжёлое тело мягко упало сверху, загоняя в горло едва появившийся крик, и сознание сразу погрузилось во мрак. Выхватить оружие киллер не успел – блестящая реакция дала осечку.
Несколько секунд тишина нарушалась лишь шипением воздуха, выходящего из разрезанного горла. Затем последовало мягкое падение и бульканье, вновь сменившееся тишиной… Сухие кирпичи темнели, быстро впитывая влагу. Ночью цвет крови неразличим на красных кирпичах.
Жертва ждала своего убийцу, не предполагая ни о том, что она – жертва, ни что ожидаемый – её убийца. И так и осталась в неведении. Не пришёл… Ну, и не пришёл – что же? Он ведь и говорил: «Могу не прийти». Вот и смог.
Взглянув на часы – половина первого ночи – ожидавший выбросил недокуренную сигарету – она огненной дугой разорвала окружающую черноту, которая ещё плотнее сомкнулась вслед, – и пошёл к оставленному пустому автомобилю, чуть пофыркивающему мотором от нетерпения. «Встреча не состоялась. Ну что же, есть ещё запасной вариант», – человек сел, развернул машину и повёл по направлению к городу.
А труп уже начал остывать в темноте холодных камней, и летучие мыши по-прежнему чертили над ним свои нескончаемые дуги.
Часть 2. Несостоявшееся кофепитие
Автомобиль мчался по пустынной магистрали, изредка озаряемый огнём встречных фар, которые слабо разнообразили ночной пейзаж, или, вернее, его полное отсутствие. Улицы тоже были почти пустынны, а те редкие прохожие-полуночники, что встречались по пути, не обращали никакого внимания на проезжавший автомобиль, как будто его и не было. Или их.
Оставив машину у ворот явочного дома, Гиббс отворил узкую узорчатую калитку огораживающего садик невысокого забора и пошёл по неосвещённой аллейке. Сад охватил его тишиной, в которой растворялись последние тревоги и сомнения. Проходя мимо молчаливых деревьев, Гиббс впитывал их молчание и успокаивался. Встречи не произошло. Что ж, она состоится позже.
Окна особняка светились. «Дома», – подумал Гиббс, и, нащупав ключ, медленно открыл дверь. Она слабо скрипнула.
Гиббс знал, что его появление не будет сюрпризом, и потому надеялся, что его встретят. Но в холл никто не вышел. Немного удивлённый, Гиббс повесил плащ на пустынную вешалку и прошёл в столовую. Вторично скрипнула дверь.
Его ждали: на столе покоилось большое блюдо с разнообразными бутербродами и две тарелки – с ломтиками ветчины и свежеприготовленными тостами. Над стоящими на столе – разносторонним треугольником – чашками поднимался лёгкий дымок.
Гиббс улыбнулся, но улыбка замерла на губах, словно испугалась. В комнате никого не оказалось.
«Почему три? – подумал Гиббс и подошёл поближе, – Чай или кофе?»
Он наклонился над столом. От чашек струился кверху ароматный парок – кофе, – но чашки были пусты. Гиббс заглянул сверху. Пусто. Парок щекотнул глаз и исчез.
Гиббс осторожно притронулся пальцем. Чашки были сухие и холодные.
Из ванной послышался слабый плеск воды. Гиббс удивился: как он не услышал его ранее? – и направился к двери. Плеск нарастал. Гиббс подошёл к двери, постучал. Плеск смолк.
– Марта! – позвал Гиббс. За дверью было тихо. Даже не шуршало полотенце. Гиббс осторожно потянул на себя дверь – она чуть скрипнула – и заглянул в щёлочку.
Ванная была пуста, суха и ледяным холодом тянуло от её белых поверхностей. Стены покрывал толстый слой инея.
Удивлённый, Гиббс заглянул в спальню. Там горел какой-то бледный, неестественный свет. Гиббс пощёлкал выключателем, лампы под потолком то вспыхивали, то гасли, но гнетущее освещение не пропадало: должно быть, у него был другой источник. Кровать стояла аккуратно застеленная, всё выглядело абсолютно пристойно, и только один угол подушки был выпачкан чем-то красным.
«Что произошло? – подумал Гиббс, и на всякий случай посмотрел на обычно висящие на стене часы. Сейчас часов не было.
Почти физически ощущая спиной присутствие чего-то вокруг, Гиббс завертелся на месте, оглядывая все тёмные углы и закоулки, из которых могла выползти опасность.
Что-то тягучее и липкое обволакивалось вокруг него, но он по-прежнему ничего не видел и не слышал. Преодолевая незримое сопротивление, Гиббс бросился обратно в столовую. Каждый шаг давался с ощутимым трудом, он словно ступал по глубокой воде. Что-то притягивало его и не отпускало. Цепляясь руками по стене и за все предметы, встречающиеся на пути, он ухватил со столика, где обычно лежала телефонная книга, засохший букетик цветов и машинально понюхал. Цветы пахли фиалками.
И сразу наваждение отпустило его. Лампочки, мигнув, загорелись ровным светом, в воздухе повеяло лёгким ароматом духов, и откуда-то издалека заструилась негромкая классическая музыка.