Пленники замкнутой бесконечности. Владимир Царицын
стоящем на каминной решётке. Сняв котелок с огня, перелил содержимое в глиняную чашку. Подул на варево, остужая, отхлебнул. Сморщился, но удовлетворенно качнул головой.
– Ты должен это выпить, – сказал седой, подойдя к ложу.
Приподняв голову больного, он приблизил к его губам чашку с отвратительно пахнущим варевом. Айгур обжег язык, сделав первый глоток, и хотел отстраниться, но Бог крепко держал его голову.
– Это нужно пить горячим, – строго сказал старик. – Именно таким горячим – не горячее и не холоднее.
Айгур стал отхлебывать из чашки мелкими глотками. После третьего-четвёртого глотка жидкость уже не казалась такой горячей и противной. Она была горька, но, кроме горечи, там ощущались и кислота и сладость. И еще что-то резкое, похожее на забродившее вино. Выпив чашку до дна, Айгур даже чуть-чуть захмелел. Веки его стали тяжёлыми, захотелось спать. Сквозь дрёму слышал тихое бормотание старика:
– У тебя, видать, давно ни крошки в животе не было. И пёс твой голодный, как бездомная собака. Был голодный, сейчас уже отъелся, сожрал все мои мясные запасы, всю солонину. Надо на охоту идти. Тебе, парень, теперь мяса свежего надо, бульону горячего…
По телу Айгура медленно разливалось тепло. Боль в груди прошла, появилось ощущение удивительной лёгкости. Он снова летел на своих сильных крыльях над цветущей долиной, над большой водой, над прозрачными крышами человеческих поселений. Рядом с ним летела Лиэна. У нее тоже были крылья, белые, как снег, лежащий на вершинах голубых скал. Девушка улыбалась Айгуру…
Спал Айгур не долго, так ему показалось. Проснувшись и увидев над собой деревянную балку с висящими гирляндами чеснока, сразу вспомнил, где он и что с ним произошло. У двери, за головой юноши, раздавалось громкое чавканье Гая – пес расправлялся с очередной порцией еды. Айгур вдруг понял, что очень голоден. Он попробовал подняться. Сел на кровати, спустил ноги вниз. Голова закружилась, комната поплыла перед глазами, но парень ложиться не стал, посидел, дожидаясь, когда головокружение пройдёт. Потом встал на ноги и опёрся рукой о спинку кровати.
Гай косо поглядывал на него, не в силах оторваться от своей миски, вылизывал. Когда слизнул последнюю крошку, хромая, подошёл к Айгуру и гавкнул, приглашая на прогулку. Айгур оторвался от спинки кровати и сделал несколько неуверенных шагов. Гай первым подошёл к стене, на которой висела лохматая шкура, он уже хорошо ориентировался в жилище Бога. Откинув край шкуры, Айгур обнаружил тяжёлую дверь, навешанную на большие медные петли. Ставшие темно-зелёными от времени, петли были хорошо смазаны салом. Айгур толкнул дверь – она открылась легко, без малейшего скрипа.
Свет хлестнул по глазам. Белый снег искрился на солнце. Парень зажмурился, прикрылся рукой. Глотнул холодного и чистого горного воздуха, закашлявшись, прислонился к дверному косяку. Так он стоял несколько минут: зрение привыкало к яркому свету, дыхание потихоньку восстанавливалось.
Гай, ковыляя, убежал делать свои дела.
Айгур