Вампир по имени Бэниэмин. Олег Краснов
согласился Богдан не думая, явно не успевая реагировать не смену траектории диалога, которую диктует Лиза. Она специально говорила быстро, чтобы оппонент успевал ее слушать, но не обдумывать и вовремя находить повод для возражений.
На какую такую драку рассчитывал Бэниэмин, конечно, непонятно. Сам прекрасно понимает, что уровень оппонентов разный и эта разница позволяет одному доминировать над другим. Хотя, Богдан, возможно, еще не раз попытается завести спор. И есть шанс, что Лизе будет уже негде маневрировать, чтобы избежать конфликта… пока что перемирие. Начались разговоры о личном. Сидящая по правую руку от Лизы Даша начала делиться новостями относительно своего нового «донора». Парень, в целом неплохой, и сверху и снизу все в полном порядке. Только вот очень странно он реагирует на внушения.
«Черт с ними, где Лидия?» Оглядевшись, Бэниэмин не обнаружил ее в столовой. «Видимо, уже поела и вернулась в комнату, если еще не ушла продавать картины…»
А Лидия была найдена в своей комнате, тоже имеющей окно, что явно имеет смысл – куда уж художнику без естественного освещения?
– О, сам пришел, – удивилась Лидия. – Я решила зайти после завтрака в твою комнату, не могла дождаться, пока ты проснешься. А тебя уже нет! Нигде не могла найти, подумала, убежал по каким-то делам…
– Я только с завтрака, видимо, разминулись. Удачное совпадение, —допустил легкую улыбку Бэниэмин. Скользнул взглядом по золотой ящерке. На шее Лидии блестело украшение на тонкой цепочке. Неброская, не слишком богатая на вид, но приятное взгляду.
Бэниэмин не всю свою долю с того «золотого мешка» конвертировал в деньги. Один сувенирчик отложил, подарил Лидии. Тогда они переругались сильно, дошло до угроз «голову оторвать». Бэниэмин боялся, что до конца жизни будут ненавидеть друг друга. Но вот, не отдавая себе ясного отчета, зачем это делает, отложил одну цепочку, заявив Васе и Ко, что «это за счёт своей доли». А потом с таким же неясным чувством постучатся в комнату Лидии, поговорил с ней и попытался ненавязчиво вручить ей как бы между делом. И сама она говорила спокойно, с легкой задоринкой, будто ничего и не было. Обсуждать ссору не стали, похоронив ее вместе с предшествовавшими ей отношениями.
– Короче, я хотела тебе показать новый проект, – Лидия подводила его к среднему холсту, 50х60 сантиметров. Девушка завела привычку хвастаться своими самыми любимыми работами сперва именно ему, видимо, остаточный след неудачных отношений. На новом полотне был запечатлен красный, полупрозрачный слон, стоящий покалено в черной реке. Часть морды блестит, словно покрытая чем-то. На берегу, лицом к зрителям, стоит толстый негр в полном облачении православного попа. Левая рука держит раскрытый яркий буклет, в правой зажата открытая пачка с маслом. На фоне проглядывают поредевшие джунгли, теснимые огромными рекламными щитами.
– Что-то это мне напоминает, – неуверенно потянул Бэниэмин.
– Меня так вдохновили вчерашние размышления Пети, – начала Лидия, явно не слыша его. – Что сделала набросок и хотела обсудить