Обратная сторона Истока. Екатерина Шашкова
что это глупости?
В вещие сны и прочие туманные предчувствия Долан не верил, но не спорить же с будущей королевой. Поэтому он ответил как можно тактичнее:
– А что именно вам снилось?
– Ничего конкретного. Просто страшно было очень, как будто на меня падает какая-то большая штука, а я не могу её удержать. И вода. Всё вокруг в воде, и я под водой. И задыхаюсь. Глупости, в общем, всякие. Папа сказал, что нечего спать носом в подушку, тогда и задыхаться не буду. И что нет в этом никакой магии, просто я впечатлительная. А я, знаете… Я правда впечатлительная. Но я так испугалась в тот момент, что потом всю ночь заснуть не могла. И утром всё из рук падало. Ну я и сказала, что ни в какой музей не пойду, дома останусь.
– Погодите! То есть вы тоже должны были идти туда?
– Да. Семейный выход, экскурсия, выездной урок истории – как хотите, так и называйте. Музей специально в тот день закрыли, чтобы никаких посторонних. А то, знаете, когда у людей внезапно арфактумы перестают работать – они очень пугаются. Или начинают догадываться и приглядываться к окружающим. Как вы.
– Ага… – невпопад ответил Долан.
Арфактумы! Вот оно что!
Сигнализация в музее магическая или механическая? Если магическая, то в присутствии короля она просто отключилась, потому и не сработала. И воспользоваться этим мог практически кто угодно.
Возникшую идею хотелось проверить немедленно, но возможности не было. И даже записать нечем. Пришлось повторить про себя несколько раз, чтобы не забыть.
– Вы меня не слушаете, – грустно сообщила принцесса.
– Извините.
– Хотите побыстрее от меня отделаться?
– Нет, что вы, – запротестовал Долан, но девушка в ответ только рассмеялась.
– Думаете, если я в Огороде выросла, то совсем в людях не разбираюсь? Зря вы это. Ещё как разбираюсь, меня учили.
– Психологи? Или социологи какие-нибудь?
– Лучше. Леда. Вот уж кто всех насквозь видел, и меня в том числе.
– Вы были близки?
Ответ казался очевидным, но осознавать его было странно. Всё-таки между обычным человеком (пусть даже и главой разведки) и королевской семьёй – пропасть. Широкая и бездонная. Но то, как покойная начальница общалась с принцессами и их отцом, явно выходило за пределы рабочих отношений.
Фальшивая Яна поставила бумажный кораблик на стол. Подвигала его туда-сюда, словно играясь. Только глаза остались грустными.
– Ближе, чем с мамой. Наверное, нехорошо так говорить, неправильно. Но для мамы я всегда была просто обязанностью, служебным долгом. И папа тоже. Ей сказали замуж за него выйти – она вышла. Сказали ребёнка родить, а лучше нескольких – родила. А про то, что детей и мужа ещё и любить надо, ей сказать забыли. Мы и виделись-то только на официальных приёмах, она даже жила отдельно. Потом умерла, и даже как-то легче стало. А Леда – наоборот. Она должна была заниматься только нашей безопасностью, а занималась в итоге нами. Нами всеми. Играла, разговаривала, безделушки всякие приносила. Драться учила. О других мирах рассказывала.