Маёвский букварь. Дмитрий Николаевич Курилов
ещё не стояло. Стало быть, проблему надо было решать как-нибудь самой. Сподручными средствами.
Уж не знаю где, но раздобыла Наташка где-то настоящую ультрафиолетовую лампу. Включила – и села перед ней, подставив под горячие лучи довольное лицо. С широко открытыми глазами. Потому что никто Наташку почему-то не предупредил, что при общении с ультрафиолетовой лампой глазки надо закрывать.
Неизвестно, сколько она так сидела, пялясь на расплывающееся маленькое солнышко. Известно только, что прежде чем загореть лицом, она спалила свои широко открытые глазки. Появилась в них вдруг чудесная страшная резь, хлынули ручьями слёзы и – что самое обидное – начисто исчезло изображение.
То есть сидит она перед этой лампой и ни фига не видит. Ну, абсолютно.
Вызывают ей скорую помощь.
Скорая приезжает, выскакивают из неё добры молодцы в белых халатах, берут её под ручки и сажают внутрь.
Наташка едет, а куда – не знает. Потому что не видит – точно заложница в кино, которой глаза чёрной тряпкой крепко завязали.
Добры молодцы привозят её куда-то, заводят в какой-то кабинет и говорят:
– Ну, давайте, девушка – раздевайтесь…»
Наташка напряглась и растерянно спрашивает:
– А… до какого раздеваться?
В смысле, до каких пределов?
А ей и говорят:
– Да совсем раздевайтесь!
Мы, мол, вас должны осмотреть!
Наташка напряглась ещё больше:
– А чего смотреть? Я ж с глазами! Мне бы глаза вылечить…
– Вылечим-вылечим! – говорят. – Только сначала разденьтесь…
А надо вам напомнить, что Наташка – девка вообще-то реально красивая. И лицо у неё красивое – и без всякого загара. И тело тоже, говорят, красивое. Короче, симпатичная девка.
Но в такой ситуации красота не поможет. Скорей, наоборот. Одна надежда – на голос.
Вот Наташка и начала орать: «Помогите!» да «Спасите!»
Наверно, это её и спасло. Добры молодцы куда-то смылись, а потом пришёл настоящий врач, окулист – то есть её всё-таки в больницу привезли, а не в какой-нибудь бандитский подвал.
Доктор профессионально капнул Наталье в глаза, и боль её немножко отпустила. И стало возвращаться смутное зрение.
А к свадьбе вернулось окончательно.
Свадьба прошла шумно и счастливо. А уж после искать этих добрых молодцев из «Скорой» Наташка не стала.
Она мужу вообще ничего не сказала.
Зачем?
Обошлось же всё…
Дубосековская, 9
Это адрес нашей общаги, общаги шестого факультета. В которую я всё не мог заселиться – и в год своей первой попытки поступления (неудачной), и в год своей второй попытки. Я всё время опаздывал. Поэтому летом, на абитуре, жил по разным знакомым. Случалось, и на вступительные экзамены ездил поездом из Костромы.
И вот, наконец, я поступил. Получил бумажку из приёмной комиссии и пошёл заселяться.
Меня встретила почти-квадратоподобная