Избранное. Алексей Михайлович Ремизов
вероятно, был изумлен, но не обижен, когда именно Ремизов в 1905 г., после прочтения его «Стихов о Прекрасной Даме», написал ему: «Читал вчера о Хождении Богородицы по мукам, напал на стих:
Ах! там плыла прекрасная дева,
Она плыла по ненасытному аду.
Мальчика несла она на руках.
Почему Вы не назвали книгу: „Стихи о прекрасной Деве“? „Дама“ в глубинах Geista („духа“ в пер. с нем. – В.Ч.) русского языка никогда не скроется» (Из письма А. Блоку 17 апреля 1905 г.).
Не правда ли, какая оригинальная, идущая из глубин сердца, из какого-то «колодца русскости» оценка? В самом деле, «дама», «мадам» – слова интернациональные, случайные для русского языка, не укорененные в его природной стихии, что, впрочем, не отменяет другого, мелодического богатства блоковского лирического цикла. Но ведь Богородица, Святая Дева – это путь в глубины православия, путь к Рублеву, к иконе, этому «умозрению в красках».
10
Литературное наследство. Т. 92, кн. 2. М., 1981. С. 71.
11
Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. 4.1. СПб., 1900. С. 178–179.
12
Иванов-Разумник Р. В. Творчество и критика: статьи критические. 1908–1922. Пг.: Колос, 1922. С. 58–78.
13
Козин А. Комментарии // Ремизов А. Взвихренная Русь. London, 1979. С. 538.
14
«Когда я спрашивал у него, почему он не пишет стихов, он постоянно отвечал одно и то же:
– Все звуки прекратились. Разве не слышите, что никаких звуков нет?.. Было бы кощунственно и лживо припоминать рассудком звуки в беззвучном пространстве», – вспоминал о неповторимом безмолвии поэта К. И. Чуковский (Судьба Блока. Изд-во писателей в Ленинграде, 1930. С. 255).