Внутренняя линия. Владимир Свержин
людские судьбы, перекрыла все хоженые пути, оставляя возможность прокладывать новую, прежде неведомую дорогу в воспетое большевиками светлое будущее.
Сейчас в своем кабинете на Лубянке вдумчиво, как прежде катехизис, изучал он материалы дела о покушении на товарища Троцкого. Товарища, которого он терпеть не мог от всей души как иноверца, выскочку и… Дзержинский не хотел себе в этом признаться, но яростный, кипучий председатель Реввоенсовета до оторопи, до жути напоминал ему дьявола! Дьявола с икон и фресок, но только не поверженного, а воспрявшего и торжествующего! Странные шишковидные выступы на лбу Льва Давидовича еще более усиливали это сходство. Борьба с лукавым Феликсу Эдмундовичу представлялась делом святым, для которого, как учил своих иезуитов Лойола, – все средства хороши!
Средство, которым сейчас намеревался воспользоваться Феликс Эдмундович, числилось среди тех, что следовало приберегать лишь для очень важных случаев. Председателю ОГПУ, истинному большевику, крайне не хотелось использовать это «секретное оружие», но речь шла о слишком щекотливом деле – альтернативы не было.
Дзержинский выжидательно поглядел на дверь, покачал головой и вновь обратился к материалам следствия. Как сообщил на допросе арестованный участник теракта, штабс-капитан Губин, группа, устроившая засаду в октябре прошлого года, принадлежала к Кутеповскому Союзу русских террористов и ставила задачу уничтожения Троцкого, Дзержинского, Зиновьева и других вождей советского государства.
Штабс-капитан оказался не особо крепкого десятка, и притом – большим говоруном. От него стало известно, что руководитель группы, бывший подполковник Шведов, назначил встречу соучастникам в поселке Большая Ижора, неподалеку от Ленинграда, на конспиративной квартире у своего бывшего сослуживца, поручика, а затем красного командира – дивизионного начальника артиллерии, Линевича…
Он вошел в кабинет быстрой походкой – высокий, худой, с негнущейся спиной, высоким лбом над внимательными глазами, вислые седые усы придавали лицу печальное выражение, а темный партикулярный костюм не мог скрыть, насколько привычны к тяжелым эполетам разведенные плечи этого пожилого мужчины.
– Проходите, Владимир Федорович. Давно жду вас, – Дзержинский уже не в первый раз произносил эту фразу, но все никак не мог приучить себя к мысли, что его собеседник и, как ни удивительно, помощник, совсем недавно возглавлял Отдельный корпус жандармов, а до того – подавлял вооруженный мятеж в Москве.
Всякий раз, встречаясь с ним, Феликс Эдмундович ловил себя на мысли, что ему приятно находиться в обществе этого знающего и тонко просчитывающего ходы человека. Без преувеличения, когда б не генерал-лейтенант Джунковский, молодой советской власти не видать тех сокрушительных побед в тайной войне, которыми по прошествии лет она сможет похвалиться.
– Феликс Эдмундович – коротко пожимая протянутую руку, начал бывший шеф Корпуса жандармов, – Как я и предполагал, мы продолжаем оперативную игру с белогвардейским