Кто предал СССР. Егор Кузьмич Лигачев
мы основательно «гоняли» ту или иную проблему, одновременно гоняя чай с сушками. Если же мы вели разговор вдвоем, Юрий Владимирович частенько заканчивал беседу такими словами:
– Вот я на тебя посмотрел…
В эту фразу Андропов, видимо, вкладывал свой, одному ему известный смысл. И, думаю, заканчивал беседу такими словами не только со мной.
Благодаря постоянному вниманию партии в центре и на местах соотношение прироста производительности труда и зарплаты удавалось удерживать на уровне 1:0,5, что вело к оздоровлению экономической ситуации. Но не могу не сказать и об ином: как бы широко ни трактовать требования наведения порядка, сводить «год Андропова» лишь к этому – неверно, односторонне. У Юрия Владимировича было четкое видение перспектив развития страны, он не любил импровизаций и шараханья, а на основе достигнутого ранее и творческого развития марксистско-ленинской теории, планировал обновление социализма, понимая, что социализм нуждается в глубоких и качественных изменениях. Юрий Владимирович считал этот процесс объективной необходимостью и не раз говорил:
– Нам его не объехать и не обойти…
Большое внимание Андропов уделял и развитию нашей политической системы. Но и в этом вопросе считал необходимым прежде всего советоваться с народом: ведь это Юрий Владимирович ввел в практику предварительное обсуждение важных партийно-правительственных решений непосредственно в трудовых коллективах, на заводах.
Все идеи Андропова здесь не перечислить, но в этой книге мне еще не раз придется возвращаться к тому памятному году, когда великая держава начала разворачиваться на новый курс. Хотя здоровье отпустило Юрию Владимировичу мало времени, но он оставил такой глубокий след в истории, что народ помнит, чтит его. Народ принял его призыв: настрой на дела, а не на громкие слова!..
Машина, которая везла меня к Андропову, свернула на Рублевское шоссе. Сопровождающий – товарищ из девятого управления КГБ, которое ведало охраной членов Политбюро и секретарей ЦК, сказал, что едем мы в Кунцевскую больницу. Въехав через главные ворота, мы свернули налево, к двум одинаковым двухэтажным домикам. Поднялись на второй этаж, разделись. И мне указали, как пройти в палату Юрия Владимировича.
Палата выглядела очень скромно: кровать, рядом с ней несколько каких-то медицинских приборов, капельница на кронштейне. А у стены – маленький столик, за которым сидел какой-то человек.
В первый момент я не понял, что это Андропов. Я был потрясен его видом и даже подумал: может быть, это вовсе не Юрий Владимирович, а какой-то еще товарищ, который должен проводить меня к Андропову?
Но нет, это был Андропов, черты которого до неузнаваемости изменила болезнь. Негромким, но знакомым голосом – говорят, голос у взрослого человека не меняется на протяжении всей жизни – он пригласил:
– Егор Кузьмич, проходи, садись.
Я присел на приготовленный для меня стул, но несколько минут просто не мог прийти в себя, пораженный тем, как резко изменилась