Грехи царя Омара. Шахразада
жила в ней, прильнула к этим устам. А потом поцеловала его второй раз. Теперь нежно и ласково.
Затем она лизнула уголок его губ. Это прикосновение было робким и неуверенным, и она почувствовала, как царь напрягся от удивления. Он вновь пытался отодвинуться от нее, но она крепко обвила его шею руками.
– Я люблю тебя, – прошептала она у самых губ Омара.
Затем, когда он изумленно приоткрыл рот, Амани прижалась к нему губами и почувствовала дрожь, охватившую все его тело. Но она не решалась что-то делать дальше, и тогда он помог ей. Сначала неуверенно, затем все смелее он стал ласкать ее языком. Они касались языками, как бы дразня один другого, и этот прекрасный танец, игривый и чудесный, захватил их. Амани с удовольствием заметила, что царь уже улыбается.
– Я люблю тебя, великий царь, – снова прошептала она, чувствуя, как его руки обхватили ее.
Своим телом она ощущала его растущее желание, но поцелуи и движения царя по-прежнему были испытующими и осторожными. Заглянув ему в глаза, она произнесла и в третий раз:
– Я люблю тебя. – И снова поцеловала его.
На этот раз встреча их ртов была неистовой, они все глубже и сильнее проникали друг в друга; теперь их поцелуй больше напоминал сражение, а не танец; каждый из них стремился больше взять, чем отдать. Их встреча была полна желания и силы, и вскоре Амани уступила и открылась. Откинувшись назад, она дала ему насладиться сполна, позволив получить то, чего он желал.
Внезапно Омар оторвался от нее. Дыхание, которое вырывалось из него толчками, стало хриплым.
– Я хочу тебя, прекраснейшая, – выпалил он. – Я слишком сильно хочу тебя.
Она приподняла его за подбородок, чтобы они смотрели в глаза друг другу, и с ласковой нежностью произнесла:
– Мужчина, которого я люблю, ничего не может желать слишком сильно. Ты долго, очень долго был один, мой царь. Позволь мне любить тебя.
Он вздрогнул всем телом и, сделав над собой усилие, сказал:
– Я причиню тебе боль. Я не смогу насладиться тобой.
Амани покачала головой.
– Позволь мне отдать тебе всю себя.
Она снова поцеловала его. На этот раз ее поцелуй был более властным и требовательным. Она впилась в губы Омара, и он почувствовал силу ее желания и неудовлетворенность. Ее тоску по нему.
Он покачал головой и, невольно отстранившись, потрясенно произнес:
– Я не понимаю…
Амани придвинулась к нему вплотную. Царь Омар стоял с поникшей головой и сжимал кулаки так сильно, что пальцы побелели. Его поражение было очевидно. Дочь визиря смотрела на него, и ее сердце наполнялось предчувствием невероятной победы и… жалостью.
– Любовь нельзя понять, мой царь, – тем временем произнесла она. – Ею можно делиться. Ты чувствуешь?
Царь посмотрел на нее затуманенным взглядом. Его руки дрожали.
– Я чувствую тебя. Только тебя, несравненная, – прошептал он.
Слезы вновь наполнили ее глаза, и девушка, моргнув, ответила:
– Это