Социология лидерства. Теоретические, методологические и аксиологические аспекты. И. В. Котляров
из среды умов, одаренных религиозным инстинктом, характерным тем, что человек чувствует потребность подчиняться какому-либо существу или символу веры, и жертвовать собой для торжества предмета своего поклонения. Эти люди загипнотизированы своей верой. Они готовы на все жертвы для ее распространения. Целью своей жизни ставят воплощение этой веры в политическую реальность. «Апостолы» находятся как в полубреду, изучение их требует патологического исследования их умственного состояния, но, несмотря на это, они всегда играли в истории громадную роль. Г. Лебон особо подчеркивал внешнюю «простодушную наивность» этих людей. «Ничто их не затрудняет, – пишет исследователь. – Для них ничего нет легче, как перестроить общество: стоит только свергнуть революционным путем правительство, отнять социальные богатства у их обладателей и предоставить все в распоряжение всех… Общество, в котором исчезло различие между капиталистом и работником, не нуждается в правительстве» [308, с. 125].
В поведении таких лидеров особенно выделяется жажда разрушения: по-видимому, почти во все времена имел силу общий психологический закон, по которому нельзя быть апостолом чего-либо, не ощущая настойчивой потребности кого-либо умертвить или что-либо разрушить [308, с. 126–127].
Проповедники представляют собой первобытные и мистические умы, совершенно не способные рассуждать, поглощенные религиозным чувством, которое заглушило у них всякую мыслительную способность. Они действительно очень опасны, и общество, не желающее быть разрушенным ими, должно старательно их удалять из своей среды. Но умственное их состояние гораздо более подлежит ведению психиатра, чем криминалиста, – подчеркивал Г. Лебон [308, с. 129–130].
Второй тип апостолов – случайные фанатики. Это более умеренные фанатики одной идеи, своего рода «моноидеисты» в определенных ситуациях. У них существует свой «пунктик», своя «идея фикс», но она проявляется не постоянно. Г. Лебон писал о них: «Повседневно встречаются очень умные люди, даже выдающиеся, теряющие способность рассуждать, когда дело касается некоторых вопросов. Увлеченные тогда своей политической или религиозной страстью, они обнаруживают изумительное непонимание и нетерпимость. Это случайные фанатики, фанатизм которых становится опасным лишь тогда, когда его раздражают. Они рассуждают с умеренностью и ясностью обо всем, кроме тех вопросов, которые соприкасаются с охватившей их страстью – единственным руководителем их в этих случаях. На этой ограниченной почве они встают со всей яростью преследования, свойственной настоящим проповедникам, которые находят в них в критические моменты помощников, полных ослепления и пылкого усердия» [308, с. 131]. В обычное время, в обычных условиях это могут быть вполне нормальные с виду люди, однако при возникновении соответствующих экстремальных обстоятельств (возникновение массы, появление «апостола» и т. п.) в них просыпается дремлющая фанатичная сущность. И тогда они – самые верные и надежные