Люби меня, как я тебя. Светлана Лубенец
зажмуривается, когда это слышит. Но не станешь же объяснять маме, что звук этого «Веника» для него – все равно что скрежет железа по стеклу. Она огорчится или обидится, ведь назвала сына в честь брата, погибшего в Афганистане. Надо бы Веньке гордиться таким именем, но у него это почему-то никак не получалось. Утешался Венька, только проглядывая последние страницы орфографических словарей, где печатали личные имена. Он бы, наверно, даже из дома не вышел, если бы его звали, к примеру, Варсанофием или Анемподистом. Таким образом, в свете орфографических словарей его имя оказывалось еще вполне приличным.
Венька пришел домой. Немного посидел в кухне, посмотрел, как смешно, вытянув прозрачные лапки, спит в аквариуме белая крыска Марфуша, а потом все же пошел звонить маме на работу. Так уж у них повелось: сразу после школы Венька всегда звонил ей и докладывал о своих делах.
– Мам, опять… – сказал он и виновато замолчал.
Из трубки какое-то время не раздавалось ни звука. Мама расстроилась.
– Из-за чего на этот раз? – наконец спросила она.
– Из-за Винта.
– Что еще за винт?
– Ну, Винтуев… Пашка…
– Все ясно. Можешь не продолжать. Поговорим вечером.
Венька повесил трубку и задумался. Что же это маме ясно? Иногда то, что ей кажется абсолютно ясным и правильным, к школьной Венькиной жизни абсолютно неприменимо. Например, мама заставляет его ходить в школу в пиджаке. В сентябре на общешкольном собрании директор предложила родителям приобрести сыновьям пиджаки. Дескать, школьная форма сейчас не обязательна, а пиджаки будут мальчиков дисциплинировать и настраивать на серьезный лад. Мама на следующий же день потащила Веньку в магазин, где они купили обалденный, как ему тогда в горячке показалось, пиджак: бежевый, в тонкую коричневую клетку. Перед пиджака был выполнен так, будто под ним надет еще и жилет из такой же ткани. «Как денди лондонский…» – радостно приговаривала мама, оглядывая Веньку. Он себе тоже очень нравился в пиджаке, но только до тех пор, пока не пришел в школу. В своем 7-м «А» один лишь он таким образом вырядился.
Сначала Венька не очень огорчился. Не все же мамы такие расторопные, как его. Но ни через неделю, ни через месяц никто из одноклассников в пиджак так и не переоделся. Ребята по-прежнему ходили в джемперах, джинсовках, куртках от спортивных костюмов, а самые крутые – в толстовках. Венька попытался как можно быстрее запачкать пиджак, благо он был светлый. Он уже предвкушал, что дня через два наденет в школу свой старый темно-синий свитер крупной вязки, но мама притащила с работы еще один пиджак.
– Вот! Примерь! – щебетала она над Венькой. – Тетя Нина отдала. Витальке стал маловат, а тебе будет в самый раз.
Венька, стиснув зубы, влез в Виталькин пиджак. Он тоже был ничего: стального цвета в черную крапинку и даже без всяких поползновений на жилет. Только не нужен был Веньке этот элегантный пиджак! Никто из его одноклассников в пиджаках по школе не ходил. Никто! Лишь один он, несчастный Вениамин Козлов! Он,