Мы – мутанты. Александр Шакилов
контейнера, который был не только цилиндрическим, но и герметичным, – до сего момента – ведь его заполнял инертный газ. Плоскости хвостового стабилизатора раскрылись. Оставляя за собой извилистый дымный след, ракета устремилась к пока еще низко летящей цели.
И угодила в кабину экипажа.
Взрыв: вспышка и дым, кабину разворотило.
Потеряв управление, самолет резко накренился и врезался в бетонку. Его стабилизатор и шпангоуты смяло, фюзеляж из клепанного фрезерованного алюминия и композитов треснул, точно скорлупа ореха, по которой со всей дури ударили молотком. Оторвало двигатель и потащило к зданию терминала для VIP-клиентов. Из багажного отделения через дыры в фюзеляже выбросило опутанные сетями поддоны с грузом.
Я оторопело смотрел на то, как горели краска и грунт для защиты от коррозии под ней, и думал о выборе Милены. Франкфурт? Почему Франкфурт-то, а?! Что Милена забыла в Дойчленде? Германию, как и весь Евросоюз, раздирают на части междоусобицы. Демонстрации и бунты, погромы и столкновения с полицией – вот чем славен город-герой Франкфурт. Неужели у Милены там родственники обитают? Тогда почему я ничего об этих внучатых племянниках и троюродных дедушках ни разу не слышал?..
Нестерпимо воняло горелой изоляцией, а я все ждал, что люди начнут покидать аэробус, что все обошлось, все целы… Вот-вот с криком «Джеронимо!» Милена вместе с Патриком выпрыгнет из самолета, и над ними раскроется купол парашюта. И никак иначе! И все равно, что никаких парашютов в принципе быть не может…
Через пассажирские двери никто не вышел. Ни те, кто купил билет, в бизнес-класс, в котором дают подушки под спину и задницу, ни те, кто наскреб евро на эконом, где вообще обходятся без подушек.
А ведь огонь уже добрался до топливных отсеков в центроплане!
Рвануло так, что мало не показалось. Я аж присел и чуть отвернулся.
Рядом со мной с грохотом врезалось в бетонку кресло с подлокотниками и… подзатыльником? Эта точно часть обстановки бизнес-класса – обтянутое горящей кожей кресло само разложились в кровать.
Я стоял и смотрел на это чертово кресло, и рот мой открылся для крика, но я не мог выдавить из себя ни звука.
Из ступора я вышел, лишь когда мимо промчался алого цвета пожарный автомобиль быстрого реагирования. На борту цистерны белела полоса, а на дверце кабины я увидел цифры «33». Следом за пожаркой поспешили в месту катастрофы еще три такие же восьмиколесные – собранные в Прилуках на базе шасси ракетоносца МАЗ-543.
Притормозив у груды горящего металла, пожарки через лафетные стволы принялись оплевывать горящие обломки порошком и пеной. Из машин высыпали парни в серой униформе с люминесцентными полосами и со шлемами на головах и забегали туда-сюда.
И тогда я побежал к ним, к самолету, к жене и сыну, которым никак без меня, которых надо спасти!..
Отчаянно завывая, меня обогнали две машины «скорой помощи». Обе они притормозили возле «ракетоносцев», к которым пожарные уже успели подтащить с десяток тел.
И тут одну «скорую»