Как отравили Сталина. Судебно-медицинская экспертиза. Сигизмунд Миронин
его научных интересов попадает гипертония. Кроме того, с 1948 г. А. Л. Мясников был директором Института терапии АМН СССР. Директор института просто физически не имеет возможности работать с реальными больными, он – администратор. Ну какой из него реальный врач?
Тареев вовсе занимался ревматизмом и аутоиммунной нефрологией. Зачем специалист по ревматизму у постели умирающего от инсульта? Возможно, было заподозрено токсическое поражение печени и почек, но это уже более чем странно для инсульта. Для острого отравления же появление таких специалистов может быть оправдано. Не директоров институтов, естественно, и не специалистов по аутоиммунным заболеваниям – но все же.
Странности состава консилиума на этом не заканчиваются: зачем там целых четыре (!) профессора-невропатолога? Эти академики-профессора, судя по стилю их описаний неврологического статуса Сталина, давным-давно превратились в кабинетных ученых. Все эти люди были введены в состав консилиума Постановлением Бюро Президиума ЦК КПСС от 2 марта 1953 года. Я бы не удивился, если бы в такую странную компанию привлекли еще и дерматологов с дантистами. Престиж-профессоров – не продохнуть, а остро необходимых реальных специалистов – практически нет. Странно все это.
Кто в такой комиссии просто обязан был быть – так это нейрохирург. Хотя великий Бурденко, основатель отечественной нейрохирургии и умер в 1946 г., но у него было огромное количество блестящих учеников, которые без проблем могли пунктировать мозг для удаления огромной гематомы и уменьшения сдавления ствола мозга.
Не было среди лечащей комиссии и совершенно необходимого реаниматолога, который немедленно должен был выехать к больному. Реаниматолог Неговский, по официальным документам, появился 5 марта, когда уже все было кончено.
Итак, для лечения Сталина были вызваны сплошь директора НИИ, завлабы и завкафедрами. Впоследствии комиссия была усилена такими бесценными кадрами, как новый министр здравоохранения А. Ф. Третьяков, бывший директор НИИ курортологии, и новый начальник лечсануправления Кремля И. И. Куперин, занимавшийся до этого в основном хозяйственными делами.
Все собравшиеся врачи не имели никакого отношения к Лечебно-санитарному управлению Кремля. Дочь Сталина – Светлана Аллилуева – никого из них не знала, а Хрущев говорит, что он знал только профессора Лукомского. Остальные вообще в принципе не могли знать организма больного.
Даже не все вызванные доктора-теоретики удосужились осмотреть больного! Они сидели в соседних комнатах и, как свидетельствует Аллилуева, «заседали», как лечить Сталина. Нужно быть очень осторожными с воспоминаниями очевидцев, но тут со Светланой трудно не согласиться – никаких документов осмотра нет, причем нет даже в самом начале, где идут описания симптомов. Вообще-то это, как минимум, вопиющий непрофессионализм, граничащий с преступлением, – пусть врач и не специалист в необходимой области, но просто обязан осмотреть больного и опросить окружающих. Как можно лечить болезнь,