Предчувствие весны. Виктор Ночкин
следом за ним по длинным коридорам, где стояла студеная гулкая тишина… Наконец секретарь привел в обширное помещение, указал скамью в темном углу и приказал ждать. Сам уселся за стол и стал деловито шуршать бумагами. Здесь было теплей, в двух здоровенных каминах потрескивали поленья, изредка раздавался хлопок, снопы искр устремлялись вверх и исчезали в жерле дымохода. Монахи склонились на лавке, упрятали ладони в широких рукавах и притихли, изредка посматривая на клирика за столом.
Если не приглядываться, могло бы показаться, что секретарь трудится, не покладая рук. Но Тонвер и Дунт, сами опытные бездельники, мигом определили, что собрат филонит, перекладывает исписанные пергаменты из одной стопки в другую, не читая.
Тонвер ткнул приятеля локтем и прошептал:
– Гляди, какой-нибудь бедолага напишет письмо его высокопреосвященству и будет надеяться, мучаться неизвестностью, каждый день ожидать ответа… а письмо-то как попадет в руки этакому вот! И будет годами путешествовать по столу из угла в угол.
– Мне плевать, я архиепископу писем не пишу.
– А я вот собирался, – признался Тонвер, – хотел просить, чтоб определили куда-нибудь, где тепло и тихо, дабы в покойном досуге возносить молитвы. Разве мы не заслужили толики отдыха от тяжких трудов?
– Держи карман шире, – отрезал Дунт. – Чем больше мы станем стараться, тем больше на нас навалят новых забот. Вот если бы мы не справились…
– Да-да… кто везет, на того и грузят, – печально кивнул Тонвер, – так сказал Мерк Новый, когда… Постой-ка! Ты сказал «если бы мы не справились»?
– Сказал. Если нас постигнет неудача, наказания наверняка не последует, ибо поручения нам давали уж очень трудные. Но пока мы справляемся…
– Брат, ты совершенно прав!
Тонвер от волнения немного повысил голос, но, перехватив строгий взгляд архиепископского секретаря, торопливо перешел на шепот.
– Дунт, ты сказал весьма мудрую вещь, даже удивительно, как столь тонкая мысль пришла к такому простаку, как ты.
– Ха. Мои мысли всегда мудры и исполнены величия.
– Ха. Это ведь ты придумал стащить золото из хранилища на острове блаженного Лунпа. Очень мудро!
– Вот именно. А ты все испортил своей неловкостью, когда попался братьям на глаза…
Распахнулась наружная дверь, в зал вошел архиепископ, секретарь торопливо вскочил и засеменил навстречу господину, Тонвер с Дунтом поднялись и согнулись в поклоне. Его высокопреосвященство едва глянул на смиренных монахов и отвернулся. Следом за Мунтом шагал Когер.
Секретарь, угодливо кланяясь, распахнул дверь кабинета, архиепископ, сопровождаемый знаменитым проповедником, прошел к себе. Едва Мунт скрылся, от угодливости секретаря не осталось и следа. Он тут же возвратился на прежнее место, принял важный вид и снова стал перебирать бумаги.
– Когер – воистину великий человек, чудотворец и угодник, – заявил Тонвер, меняя тему беседы. Он не любил вспоминать собственную