Предчувствие весны. Виктор Ночкин
Точно так же, как Мертенка, Никлиса… да и прочих подданных. Если вдуматься, оно вообще никого не волнует. Быть может, потому что сейчас зима? Зимой никто не воюет, зимой не путешествуют, зимой ждут весну. Милосердная Мать Гунгилла посылает холода и непогоду непутевым детям, чтобы они хоть немного могли отдохнуть.
Глава 11
Ванетиния
Алекиан оглядел собственное отражение в эльфийском зеркале. Отступил на шаг и снова замер. Его долговязая фигура не умещалась в раме, приходилось отступать и пригибаться… Во время болезни император исхудал, роскошный наряд висел мешком и собирался складками у пояса. Не впечатляющее зрелище. До слуха императора донесся легкий шорох.
– Коклос, покажись! – потребовал Алекиан.
Тишина.
– Покажись, я знаю, что ты за зеркалом.
– Ладно, – голос карлика звучал приглушенно. Раздался скрежет, зеркало тяжело развернулось вместе с массивной позолоченной рамой, раскрылся темный проем. Карлик выбрался сквозь узкую щель и, пыхтя, навалился на раму, возвращая зеркало в прежнее положение. – А как ты догадался?
– Сквозняк. В щель немного дует, зимой это заметнее.
– Ага. Все дело в том, что ты сегодня очень долго вертелся перед зеркалом. Потому хватило времени заметить сквозняк. Хотя твоя женушка, братец, торчит у зеркала в сто раз дольше, но не понимает, откуда дует ветер.
– Я вырос в этом дворце, – Алекиан вымученно улыбнулся, – когда я был такого же роста, как ты, я тоже умел находить кое-какие секреты Валлахала. Теперь это в прошлом… Увы, прошлое нельзя вернуть.
– Но можно передать ему привет. Я – твое прошлое, Алекиан. Я помню тебя другим, добрым, человечным… Санелана тоже. Ты видишь, что она старается с тобой пореже встречаться?
– У нее много дел во дворце. Приходится присматривать… То там, то сям…
– Она ищет тебя прошлого – то там, то сям. Но не здесь.
– Прошлого не вернуть, – повторил император. – Когда держава в опасности, монарх не может позволить себе быть человечным.
– Ты ошибаешься. Вспомни, как мы жили в Гонзоре, вспомни!
– Нет, Коклос. Забудь, прошлого не вернуть. Мое гонзорское правление закончилось поражением под Арником. Теперь я не могу позволить себе поражения, слишком многое от меня зависит, за слишком многое я теперь в ответе.
– Алекиан, опомнись! Ты в ответе прежде всего за собственную душу, прочее – потом!
– Нет, Коклос, ты говоришь так, будто я обычный человек, но я – император.
– А разве император не может остаться человеком?
– У меня не получилось.
В дверь осторожно постучали.
– Ваше императорское величество…
– Вот и все, Коколос, свидание с прошлым окончено, – прошептал Алекиан, – если не хочешь, чтобы тебя видели, можешь спрятаться.
Потом громко объявил:
– Входите, мастер Изумруд!
Коклос нырнул под кровать. Дверь распахнулась,