Девушка с девятью париками. Софи ван дер Стап
как их снимут с капельницы. Сзади сидят моя мама, сестра и Аннабель. Все мы молчим и чувствуем себя неуютно до тех пор, пока Аннабель не снимает напряжение, примеряя один из париков. Это смешно. Мы хохочем.
Я вижу продавщицу, достающую парик из коробки. Будь позитивной, Софи. Но что-то не получается. “Я каждый день теряю их тоннами”, – говорю я женщине, укладывающей мои волосы.
Она смотрит на меня в зеркало. Я принесла с собой фотографии, где моя прическа мне нравится. Это те, которые Мартейн сделал три недели назад, когда волос у меня еще было полно. Я все меньше и меньше похожу на девушку с фотографий, потому что мои волосяные фолликулы не могут противостоять химии. Снимки лежат на столе рядом с брошюрой о париках и моделью из желто-белых волос, которую только что достали из коробки. Может быть, что-то вроде этого? Даже не близко. Все эти прически превращают меня в трансвестита, и, когда продавщица знакомит меня с копной длинных темных волос, я могу думать только о гитаристе из Guns'n’Roses. Для MTV это, может, и сойдет, но только не для моей головы. Что за долбаная катастрофа.
Я смотрю на сестру – ее темные волосы собраны в пучок. Она красивая. Как и я, Сис предпочитает убирать волосы вверх и назад, устроив на голове легкий беспорядок. Я смотрю на тонкие черные волосы Аннабель, снова на замечательную прическу сестры, потом на короткую мамину стрижку и опять на редкие жалкие клочки волос на моей голове. Последние три недели пронеслись мимо меня со свистом, но я все еще не могу до конца понять, как здесь оказалась.
Я хочу сбежать, спрятаться в безопасных стенах моего дома. Не только от болезни, но еще и от реакции окружающих, напоминающей мне обо всем том, что я хочу забыть. Соседи с жалостью в глазах. Человек в продуктовом магазине, тайком кладущий лишнюю банку с витаминами в мою корзинку. Друзья, крепко меня обнимающие. Семья, плачущая вместе со мной. Я смотрю в зеркало блестящими от слез глазами и позволяю той даме возиться с моими волосами. От моих полных губ остается одно воспоминание. Чем больше она тянет меня за волосы, тем у́же становятся мои губы и тем сильнее я ощущаю потерю. Я похожа на кусок дерьма.
В конце примерки мне все так же ничего не нравится, и я выбираю вычурную прическу, не имеющую со мной ничего общего. Парик уродливый, а голова под ним ужасно чешется.
Женщина пытается меня приободрить: “Это займет некоторое время – почувствовать себя собой. В первый день парик всегда кажется чужеродным, но попримеряй его, поиграй с ним, и через пару недель он станет абсолютно твоим, – она говорит, что проработала в этом бизнесе уже двадцать лет, и утверждает, что является одной из немногих, кто покупает модные, молодежные парики в Японии: – Оттуда идет все веселье, свежие образы. Идеально для такой девушки, как ты”.
Модные? Молодежные? Да это же практически хала! Пышная и устаревшая. Да я в нем похожа на какую-нибудь желчную Стеллу, пьющую разбавленное белое вино и играющую по выходным в гольф. Это не я. Это чванливый сноб. В попытке найти что-то, что подходит мне