Одно чудо на всю жизнь. Екатерина Мурашова
отряхнул пальцы, потом вытер их об штаны.
– А что там? – девочка указала пальцем на мешочек.
– Печенка сырая, – объяснил Витек. – Я маме сказал, что хочу кота покормить, вот она мне и дала.
– Печенка – это тоже хорошо, – невозмутимо сказала девочка, уже расправившаяся с хлебом, гибко потянулась, подняла мешочек, развернула и спокойно откусила кусочек наполовину разморозившегося мяса. Белые зубы блеснули в полутьме подъезда. – Витамины, – объяснила девочка Витьку, который силился проглотить застрявший в горле комок.
«Сумасшедшая – точно, – снова решил Витек. – Надо линять отсюда. И побыстрее…» – Ну, я пошел? – обратился он к девочке.
– Иди, конечно, – сразу же согласилась девочка, – Ты ведь торопишься?
– Да нет, я-то ничего, – зачем-то стал оправдываться Витек. – Это мама. Она сказала: на минуту и назад. А сейчас уже…
– Иди, иди, – девочка кивнула, пальцем вытерла уголки рта, присела на коврик и снова обхватила руками колени. – Спасибо тебе за еду.
– А как же ты? – Витек понимал, что спрашивать об этом нельзя ни в коем случае, но все равно не удержался.
– Я? – девочка задумалась, как будто впервые задала себе этот вопрос. – Я, наверное, пока здесь посижу.
– А потом? – не отставал Витек, внутренне продолжая изо всех сил костерить себя за неуместное любопытство: «Куда ты лезешь?! Зачем? Ты же ничем ей помочь не можешь!»
Когда Витек был совсем маленьким, он любил разговаривать с большими бездомными собаками у метро. Разговаривал долго и уважительно. Собаки слушали внимательно, наклоняя лобастые головы, а когда разговор был окончен, медленно вставали и трусили вслед за уходящим Витьком. С Витьковской мамой от их неуклонного бега делалась настоящая истерика:
– Уходи! Уходи, я тебе говорю! Пошел вон! Назад! Место! Витя, сколько раз я говорила тебе не приставать к собакам!
– Я к ним не пристаю, – с собачьей серьезностью отвечал Витек. – Я с ними разговариваю. Они меня слушают. А вы – нет. Вы говорите: перестань, помолчи хоть минутку!
Мама закатывала глаза, а вечером тормошила мужа:
– Виктор! Ну объясни ему как-нибудь! Я уже боюсь ходить с ним в магазин, подходить к ларькам, ездить в метро. Они как будто специально к нему сбегаются. И все такие ужасные, огромные, выше его ростом, из пастей слюни капают, шерсть свалявшаяся. А потом бегут за нами, как привязанные… Я просто боюсь, понимаешь!
– Понимаешь, сын, – объяснял папа четырехлетнему Витьку. – Собака в норме – это домашнее животное. Мы не можем взять этих собак жить к себе в дом…
– Почему?
– Потому что у нас нет денег, чтобы всех их кормить…
– А одну?
– Даже одну собаку мы взять не можем. Это большая ответственность, ей нужна полноценная еда, длительные регулярные прогулки. Сейчас во всей стране сложное экономическое положение, поэтому так много больших бродячих собак. Хозяева просто не смогли их прокормить, – серьезно говорил папа, глядя