Ненападающая. Риша КБ
почему вы вообще мне это рассказываете? Я вас об этом не просила! – чуть было не сорвалась я.
– Простите, мне просто хотелось отблагодарить вас. Я хотела оставить записку и ваши любимые конфеты! – достала коробку восхитительных сладостей, как я узнала позже, Лиза. – Я совсем не думала, что вы будете здесь. У 402-го номера висит табличка «Не беспокоить», я была уверена, что вы сейчас там! Мне так жаль!
Девушка уменьшилась чуть ли не вдвое, стоило мне слегка повысить голос. Да, эта работа была явно не для нее. На минуту мне даже стало стыдно, но все-таки лишь на минуту.
– Я сегодня ужасно спала, и, правда, я обожаю эти конфеты! Спасибо. И простите.
Лиза примирительно улыбнулась и вышла. Какое облегчение! Моя неадекватная слеза выскользнула сразу, как только дверь захлопнулась. Предавать – очень больно, но когда предают тебя… Это прям-таки какой-то новый уровень страданий. Я прорыдала в голос практически до витиного возвращения. Удивительно, но во время его появления я хоть как-то смогла сдержаться.
Конечно, я старалась не подавать виду, что знаю больше, чем он думает, но от этого не становилось легче, ни мне и ни ему. Теперь все было так смешно и глупо. За ужином Витя рассказывал, как тяжелы были переговоры и что, с большой вероятностью, они затягивались, я рассказывала, что сегодня у меня была отличная языковая практика и очень скоро я смогу поступить на иняз. Муж довольно угукал, я спокойно кивала. И мы, как ни в чем не бывало, расходились по спальным местам.
Наверное, именно с этого момента я возненавидела цветы и шампанское. Мне было мерзко даже представлять, как он там с кем-то там в 402-ом номере разливал дрянное вино с пузырьками, а она все нахваливала притащенный им веник. Теперь при любом удобном случае я закидывалась виски и анвифеном, на хрен правила, на хрен приличия! Витя все так же спал на неудобном диване еще неделю, а потом я объявила, что мы разводимся. Я дала ему миллион причин, меня ненавидеть, но и он поступал не лучше. Виктор вел себя хуже, чем хреново, но жаль, все это было заслужено. Единственное, что тогда внушало оптимизм, – мы смогли вовремя остановиться, так и не став друг другу слишком родными. Я съехала к новой подруги на квартиру, а Витя так и остался в этом чертовом отеле. Я даже рада, что это случилось в тот момент, ведь, проживи я с ним еще хоть пару дней, будь уверены, как минимум ножом я бы его пырнула.
Глава 3.
Никогда, поверьте, никогда прежде я не стучала так отчаянно в дверь своей единственной подруге в восемь часов утра. Я совершенно забыла о том, что можно было позвонить, что у нее маленькие дети и особых причин для панической атаки-то и не было, но, откровенно говоря, я была в ужасе, хоть этим и трудно было меня оправдать.
– Ни хрена себе! – поздоровалась Лиза.
– Да! – все, что смогла я выдавить.
На ее вопрос, почему именно ей пришлось спасать мою задницу от витиных расспросов, я сказала, что мне нужно в душ и убежала. Я знала, она-то, в отличии от мужа, простит меня, эта девушка вообще была единственной, кому удавалось отпускать мне грехи, хоть их и было не мало.