Невский романс. Ольга Свириденкова
мне нужно, – обиженно протянула Элеонора. – И вообще, что ты привязался ко мне с этим замужеством? Я еще не успела побыть вдовой и насладиться свободой. Или ты забыл, что у меня еще целых десять месяцев траура? Кстати, о трауре. – Графиня потянулась к модному французскому журналу. – Надо же заказать подходящие наряды. Говорят, в нынешнем сезоне входят в моду низкие талии. Взгляни, Жюль, вот это черное муаровое платье, кажется, ничего. И вон то бархатное, с белыми кружевными зубчиками, тоже должно смотреться весьма недурно.
– Беспечная пустышка! – возмущенно воскликнул брат. – Все думаешь о балах да новых нарядах. Ну, положим, в Петербурге о твоих приключениях еще не сильно наслышаны. А деньги? Что у тебя с деньгами? Как я понимаю, все имения твоего покойного мужа досталось польским родственникам?
– Ах, Жюль, не напоминай мне об этом! Да уж, признаться, не ожидала я такого от Станислава. Лишить меня наследства! А я целых пять лет терпела его в своей постели. Омерзительный, гадкий, противный человек! Правда, у меня остались драгоценности. И деньги, где-то около ста тысяч.
– Ну, этого капитала при твоем стремлении жить на широкую ногу ненадолго хватит. В лучшем случае год-полтора. А потом что?
– А потом, – Элеонора посмотрела на брата с лукавым вызовом, – потом я найду другого, как ты выразился, дурака, который будет оплачивать мои расходы.
– Хорошо бы, да найдется ли такой?
– Найдется, никуда не денется. Я все еще красива, говорят, даже стала лучше, чем прежде. И молода… Не забывай об этом! Мне только-только исполнилось двадцать семь. Самый возраст для женщины, когда к зрелой женской красоте прибавляется ум.
Барон пренебрежительно фыркнул.
– О да, у тебя ум! Ленора, была бы ты умна, не крутила бы хвостом, а держалась за богача Лисовского.
– И что Лисовский? Разве он единственный богач в Российской империи? Здесь, в Петербурге, и почище женихи имеются. Ну, скажем, – Элеонора слегка сощурила томные голубые глаза, – мой незабвенный Владимир Нелидов.
Юлий Карлович выпрямился.
– Ты в своем уме? – с расстановкой произнес он.
Элеонора цинично усмехнулась.
– Ну зачем же так сразу? Я навела справки и узнала, что он до сих пор не женат. Шикарный особняк на Мойке, сто двадцать тысяч годового дохода. Вот это сила! Знала бы я это шесть лет назад, когда мы с ним… Впрочем, тогда был жив его отец, противный самодур екатерининской закваски. Я боялась, что он лишит Владимира наследства. Хотя, наверное, зря. Все-таки единственный сын. Покапризничал бы старичок, да и простил… Ах, как же я была глупа!
– А теперь, значит, поумнела, – с усмешкой заключил барон. – Ну что ж, попробуй. Закинь невод… авось и впрямь поймаешь рыбку. Но все-таки, сестра, советую придержать капитал. Оставь тысяч тридцать на зиму, а остальное позволь мне положить в банк под проценты.
– Ни… за… что, –