Баллада о Сандре Эс. Канни Мёллер
Водитель автобуса, идущего из Соллефтео в Стокгольм, наблюдает за мной в зеркало заднего вида. Что я вижу? Что на вокзальных часах 22:02. Осталось три минуты. За три минуты можно передумать, если захотеть. Но я не собираюсь ничего менять. София ушла: я не хотела, чтобы она стояла здесь и ждала. Она мерзла, ее тянуло домой, где тепло и телевизор, – пусть идет, раз уж ничего нельзя изменить. Один раз она обернулась и помахала, а потом исчезла за углом, и я выдохнула. До этого боялась, что передумаю и никуда не поеду. Что стану вести себя как тогда, в детстве, когда она взяла меня к себе. Мне было девять, я висла у нее на шее и заставляла повторять, что она никогда, никогда меня не бросит. Она даже в туалет не могла спокойно сходить, я везде хотела быть с ней. Но теперь она снова свободна. Я взрослая, могу жить одна. И я это докажу. Хотя взгляд все равно скользит по площади за окном. Может быть, кто-нибудь еще пришел со мной попрощаться?
Удары затылка о спинку кресла: тук, тук, тук. Я выстукиваю секунды, одну за другой. Все, время вышло, обратного пути нет.
Автобус едет в ночи. Усталость сменилась странным возбуждением. Вот, оказывается, каков мой путь к свободе. В багажнике автобуса лежат наспех собранные вещи. Немного одежды, несколько книг. «Тебе там много не нужно, правда? – сказала София. – Ты будешь часто приезжать, да?» Я не стала возражать. Зачем ее расстраивать.
Завтра первый рабочий день. С восьми утра. Временная работа в доме престарелых. Для таких дряхлых стариков, которым приходящий соцработник уже не поможет. Работу нашли на удивление быстро. Все сошлись во мнении, что меня надо отправить подальше, проявив необычайное единодушие.
Не могу оторвать взгляда от разделительной полосы, хотя меня тошнит от ее вида. Пытаюсь думать, но перед глазами только эта белая линия. Как будто я стараюсь удержать равновесие, чтобы не упасть. «Ты только подумай, вдруг Себ никогда не поправится до конца?» Да пусть у него хоть до старости голова болит. Зато будет помнить, даже если очень постарается забыть. То, что произошло на стройке, смахивало на фильм, очень даже неплохой. Примерно так:
8. «Месть Сандры»
Черный экран, Ник Кейв поет свои «Баллады про убийства»[1].
Get down, get down, little Henry Lee, and stay all night with me! You won’t find a girl in this damn world, that will compare with me…
Потом становится видно, что черное – это вечерняя темнота. Холодно. На земле изморозь. Под ногами хрустят мерзлые листья. Стройка. Скоро тут будут виллы с гаражами и качелями, но пока – только шаткие штабеля и кучи стройматериалов. Защитная пленка трепещет на ветру.
And the wind did howl and the wind did blow…
Большие полосатые тюки с материалом для изоляции стен. Парень и девушка в черной кожаной одежде лежат на полосатой пластиковой пленке, которая противно шелестит от их движений. Вдруг парень поднимает голову и смотрит прямо в объектив. Он орет:
– Пошла вон! Проваливай!
И тогда в него летит кирпич, парень даже не успевает ничего сообразить. В следующее мгновение он стоит на коленях на земле, спрятав лицо в ладонях. Сквозь пальцы сочится кровь. Девчонка бросается к объективу, сжав кулаки,
Nick Cave “Murder Ballads”.