Тайный советник. Исторические миниатюры. Валентин Пикуль
Суворова, но нельзя же кровью расплачиваться за глупость генералов!
– Вот за это вас и не любят, – засмеялся царь. – В одном вы правы: мы своими наскоками только раздразнили текинцев, и теперь они склонны верить англичанам, а не нам, русским…
От царя Скобелев заехал в гости к своему крестному отцу Ивану Ильичу Маслову, тот с порога спросил его:
– Мишка, а ты чего такой ошалелый?
Скобелев швырнул через всю комнату фуражку:
– Только что от царя! Теперь лично мне поручено штурмовать Геок-Тепе, где обклались все наши генералы.
– Как же ты мыслишь действовать? – спросил Маслов.
Об ответе Скобелева: “Он прежде всего предполагал гуманную политику по отношению побежденных, способную превратить враждебные народы в дружественные, ибо только при этих условиях можно было бы вести ту политику, которую преследовал сам Скобелев…” Иван Ильич предупредил его:
– По газетным слухам, в Геок-Тепе уже сидит О’Доннаван, который сулит текинцам вооруженную помощь всей Англии… А ты, кажется, давно относишься к англичанам плохо?
Ответ Скобелева сохранился для истории:
– Напротив! Искренняя дружба между Англией и Россией даже необходима для справедливого хода всей европейской истории. Но искренность должна исходить прежде из Лондона, а не от наших дипломатов… Ладно. Вот поеду под Геок-Тепе, и посмотрим, как соберет свои манатки этот милорд О’Доннован!
12 января 1880 года он прощался с Петербургом; император сказал, что дает ему права командующего, а в поход до Геок-Тепе просится немецкий военный атташе. Скобелев ответил:
– Я отказал даже Немировичу-Данченко, дабы избежать лишней рекламы, паче того, не желаю, чтобы на пролитии нашей крови германская армия получала боевой пример для себя.
– Какие есть просьбы? – спросил Александр II.
– Чтобы никто в мои дела попусту не совался.
– Ладно, – обещал царь. – Даже я не сунусь…
Скобелев вернулся в Минск проститься с войсками и Катей. Тогда же он составил завещание. В нем он просил обеспечить свою мать, назначил пенсию престарелому гувернеру Жирарде, а в селе Спасском Рязанской губернии наказывал открыть инвалидный дом для солдат, пострадавших на войне, безногих и безруких калек. Остальные свои деньги Михаил Дмитриевич завещал на основание народного училища: “Потребность в образовании ощущается в нашем Отечестве всеми честными людьми, совесть которых не заглушена инстинктами обжорства… в такой постановке вопроса я даже вижу, хотя отчасти, исцеление тех ужасных бедствий, какие влечет за собой война!”
Екатерина Александровна проводила его на вокзал.
– Катя, я устал ждать решительного ответа.
– Ах, Боже мой, вы так не похожи на всех…
– Так меня уже не переделать, – возразил Скобелев. – Мой поезд отходит. Скажите прямо – да или нет?
– Скажу, когда вернетесь живым из Геок-Тепе…
В Баку его поджидал капитан второго ранга.
– Степан