.
В подлинной игре – возможность полного краха; она достигает вершин в тот момент, когда невозможно предсказать, что сейчас произойдет. Повторяю: настоящие фанаты и по-настоящему любящие отказываются от всяческих претензий на контроль и становятся частью «игры». Им нужна эта непредсказуемость, когда они готовы поклясться в верности сборной или же любимой девушке – и будь что будет!
При полной бессмысленности рассуждений об истине когда мы наиболее близки к настоящему футболу или настоящей любви? Есть такая английская поговорка: «You don’t know what you have until you lose it» («Что имеем, не храним, потерявши – плачем»). Настоящий смысл дела всегда потенциален, он реализуется либо в момент потери, либо когда чувствуется её возможность. Только тогда открываются все нереализованные возможности. Этот принцип актуален в спорте, в любви и в деньгах.
Даже в буквальном смысле: надо тратить деньги, чтобы реализовать их цену. Сама копейка не стоит и копейки. В США, например, издержки производства одного пенни превышают реальную стоимость металла. Само пенни имеет лишь абстрактную цену, реализуемую исключительно в момент передачи. Оно истинно, действительно есть только тогда, когда его уже нет и считать нечего. Когда сумму невозможно назвать, потому что ее больше нет. Деньги решают многое, а отсутствие денег – еще большее. Воистину!
Истина и действительность никакого отношения не имеют к именам, категориям (числам) или оценкам: люблю свою девушку, зная, что у нее есть недостатки, как у любого человека. Поддерживаю свою команду, хоть она и никудышная – и за нее порой даже стыдно бывает. Принимаю всё и понимаю уровень своей абсолютной веры лишь в момент ужасной потери.
Тогда что это такое наше «всё», если его невозможно назвать, сосчитать или оценить? Как однажды сказал Оскар Уайльд: «Определить – значит ограничить». «Всё» состоит из неисчислимого количества возможных ситуаций, сосчитать которые я неспособен. Оно – в пробелах между моим пониманием и понтовыми высказываниями. Самый большой между ними пробел, брешь – это та радикальная пустота или вакуум, что делает сам акт подсчета возможным. Если задать себе вопрос, что существует вокруг меня до того, как я начну считать, скажу «раз», ответ будет – НИЧЕГО. Подсчет или первое слово начинается на абсолютно пустом фоне, которого мы и боимся.
Несмотря на эту печальную логику, австрийские приключения российской сборной отмечались дома по полной именно между голландским и испанским матчами, когда повышался неименуемый потенциал. В России даже появилось новое мужское имя: самые преданные болельщики гордо объявили, что назовут детей в честь Хиддинка, если сборная дойдет до полуфинала. Как заметила одна газета, если бы болельщики сдержали слово, то в детских садах рядом с Петями и Васями играли бы маленькие Гусы. И капитан Аршавин был награжден орденом «Честь и мужество» – до того, что могло бы быть. «Только упорным трудом – объявил Кремль – хорошей физической подготовкой и моральным настроем на победу можно