Королевство кривых зеркал. Виталий Губарев
вернулась из школы злая-презлая: она поссорилась с подругами. Вообще, она частенько ссорилась с подругами и почти всегда была виновата во всём.
– Какая ты капризная! – сказали ей подруги. – Больше мы не будем с тобой дружить!
– Подумаешь!.. – выпятила Оля нижнюю губу и сделала вид, что нисколько не огорчена. Но на самом деле на душе у неё было прескверно.
Кончался декабрь, на улице темнело рано. А так как после школы Оля не могла удержаться от соблазна заглянуть в кино, где шла новая картина, то, когда она пришла домой, в морозном небе уже светились звёзды. И тут, к своему ужасу, Оля увидела, что на лестнице не горят лампы. А темноты она боялась больше всего на свете.
Пугаясь шума собственных шагов, Оля стремительно взбежала на свой этаж и подняла такой звон, что у бабушки тряслись руки, когда она открывала дверь.
– Что случилось? – испуганно спросила старушка. – А где твой ключ?
– Бабунечка, я потеряла свой ключ, – тяжело дыша, сказала Оля.
Бабушка всплеснула руками.
– Это уже в третий раз! Ну что теперь делать? Свой ключ я отдала слесарю домоуправления. Ах, Оля, Оля, какая ты растеряшка! Беги к слесарю, он, наверно, уже сделал новый ключ.
– Бабунечка… на лестнице так темно… Наверно, перегорели пробки.
– Боишься?
– Я просто… не люблю темноты…
– Ах ты, трусишка! Ну ладно уж, схожу сама. – Бабушка оделась, погрозила Оле пальцем. – Шоколадку в буфете до обеда не трогай! – И скрылась за дверью.
Оля стала раздеваться на ходу. В одном месте она оставила калоши, в другом – шапочку, в третьем – пальто. Затем, после небольших колебаний, она достала из буфета шоколадку и съела её. Ей было скучно. Она взяла книгу, на обложке которой было написано: «Сказки», и начала листать её. Одна картинка привлекла внимание Оли. С высокого холма открывался вид на удивительный город со множеством разноцветных зданий с высокими шпилями. Нарядные люди гуляли на площади вокруг фонтана. «Вот бы и мне погулять там!» – подумала Оля и вдруг услышала какой-то странный звон в передней.
Она побежала в переднюю. Но всё было тихо.
«Наверно, послышалось», – подумала Оля и, бросив взгляд на зеркало, как обычно, начала вертеться перед ним.
Она оглядела себя с головы до ног, несколько раз повернулась кругом, потом сощурила глаза и высунула язык. Потом Оля показала самой себе длинный нос пальцами, рассмеялась и начала выбивать ногами дробь.
И тут ей показалось…
Нет, этого не может быть! Чутко прислушиваясь, Оля снова стукнула каблуками об пол и теперь уже вполне отчётливо разобрала, как в глубине зеркала стеклянным, мелодичным звуком отозвалось эхо. Да, эхо отозвалось в зеркале, в той самой передней, которая в нём отражалась, а не в той, настоящей, в которой стояла Оля.
Это было так странно, что Оля онемела, широко открыв свои голубые глаза. И в тишине она ясно услышала, как кто-то вздохнул длинно и печально. Оле стало страшно… Она выждала минуту и негромко спросила:
– Кто это вздыхает?
– Я, – негромко