Звук шагов в порывах ветра. Марина Васильевна Ледовская
об этом брату. Опасался его реакции разочарования в собственной матери. Дима сначала даже не поверил. А потом долго молчал, пребывая в мрачном настроении. Он смог простить мать, но часто вспоминал о её поступке. Мире, конечно же, ничего не рассказал.
– В общем, я считаю, что Севка должен поставить маму в известность, вот и всё, – Дима ополоснул кружки, поставил их сушиться. – А теперь спать, нам обоим завтра на работу. А тебе ещё и с Беней гулять, – добавил он. Беня гавкнул, он знал слово «гулять».
– Может быть, завтра ты с ним погуляешь? – Мира зевнула, потянулась.
– Вообще-то эту неделю твоя очередь, – заметил Дима.
– Ну, пожалуйста, ну, Митюнюшка, – она хитро улыбнулась. Забавно наморщила нос.
– Я подумаю, – ответил Дима с очень серьёзным выражением лица.
– Митенька, хороший мой, – ласково протянула Мирослава. – Ты же любишь меня, правда?
– Люблю, – ответил Дима.
– А Беню?
– И Беня мне нравится. А что? – он прищурился.
– Вот и хорошо, значит, утром ты пойдёшь с ним погулять, а? Во имя любви ко мне и своей симпатии к пуделю, – сделала вывод Мира.
– Эка вывернула, – вздохнул Дима. – Ладно, так и быть. Пойду я утром с собакой.
– Я тебя обожаю!
Глава 14
После того, как Виктория днём уложила дочь спать, вышла на крыльцо, в руках чашка с чаем, так любил Вадим – сидеть на крыльце и пить чай. Вика последовала его примеру и тоже устроилась на крылечке. Тень как раз приходила сюда после полудня, позволяя сидеть с определённым комфортом. Который день стояла жара, и дождь вовсе не помешал бы. Виктория вспомнила, как много лет назад они бежали под ливневым дождём да ещё с грозой, от самой речки – она, Вадим и Антон. Почти в это самое время, незадолго до Ивана Купалы. Но сколько же воды с тех пор утекло. Сколько всего поменялось. И вот теперь она сидит на крылечке того самого дома, в котором познакомилась с Зориным. И влюбилась в него без памяти…
– Чем ты занята? – Вадим подошёл сзади. Он уже почти закончил разбираться в кладовке, сделал перерыв лишь на обед. Планировал на завтра начать разбираться на чердаке, там тоже успел загромоздить, не только частью стройматериалов, оставшихся после ремонта, но и, к примеру, бумагами, газетными вырезками, какими-то незаконченными работами своего отца. Тот как-то раз попросил Вадима отвезти их на дачу, обещая разобраться, просто сейчас не хватает времени. А выбрасывать – рука не поднимается, слишком много туда вложено умственного труда, да и память о лучших годах своей жизни. Вадим отцу отказать не мог, но подумал, что если отвезёт архив на дачу, тот точно никогда в нём не разберётся. Так и получилось – довольно внушительные кипы, папки и даже рулоны бумаг-свидетельств отцовской памяти благополучно осели в Беляниново. Отец периодически о них вспоминал, смотрел на календарь, выбирая дату, когда можно будет поехать в Беляниново, но понимал, что в ближайшее время – никак, и тут же забывал о своём намерении. Вадим перестал напоминать ему, махнул рукой. А теперь, когда появилось время и