Звук шагов в порывах ветра. Марина Васильевна Ледовская
мне кажутся полными очарования – своей искренностью, своим маленькими драмами и победами. Будь то простуда, из-за которой он потерял голос и кое-как сдал экзамен, потому что профессор ему просто не поверил, или выигрыш в лыжных гонках, правда, после того, как он пересёк линию финиша, внезапно распластался и не мог встать. Из-за этого на него повалились остальные участники гонки, образовав кучу людей-лыж-палок. Тогда даже судья соревнований хохотал до слёз. Это была их молодость, их жизнь. Однако которая так тесно связана со мной, что мне кажется – я всё это видел своими глазами. Видел, слышал, чувствовал – когда читал их письма.
– Вадюш, я подумала о том, что и мне надо спросить своих родителей, по крайней мере, маму, отец в вечных разъездах, а были ли у них подобные письма? – задумчиво сказала Виктория. – Насколько я знаю, мама в юности тяготела к литературе и превосходно писала сочинения. А может быть, и у неё сохранились какие-то письма или записки? Завтра же позвоню ей и спрошу об этом, – она внимательно посмотрела на мужа, – Зорин, твой массаж мне очень нравится, продолжай.
– Хорошо, – он стал массировать ей пальчики.
– Сколько всего уходит просто в забвенье, ведь у каждого человека есть что вспомнить, – продолжила рассуждать она, – и ты прав, именно письма позволяют хотя бы часть событий и историй сохранить для потомков.
– Письма и дневники, – добавил Вадим. – А кстати, ты никогда не вела дневник?
– Нет, даже не пыталась и сейчас об этом жалею. Хотя, что могло быть такого интересного в моей жизни, о чём стоило бы рассказать той же Ваське? – Вика надела очки.
– Ну, хотя бы о том, как мы познакомились с тобой, – с улыбкой сказал Вадим. – Ты бы сохранила записи в своём девичьем дневнике, которые бы потом прочла Василиса. Про Купальскую ночь, как её праздновали здесь в Беляниново. Как мы ещё раз встретились в Питере.
– Боюсь, что мои записи были бы не особо интересными, а вот у Нади. Она-то как раз умеет описать все свои впечатления, чувства, недаром роман написала.
– Роман и дневник – всё-таки разные понятия. А твои записи сохранили бы именно твоё видение, твоё отношение, твои эмоции, – заметил Вадим.
– Может, ты и прав, – согласилась она, положила ногу на ногу, Вадим продолжал делать ей массаж. – Наши поколения хранят информацию в сообщениях, которые мы потом просто удаляем – чистим телефон.
– Верно, – кивнул Вадим, – электронные чувства.
– А давай друг другу оставлять записки? – предложила Вика, от удовольствия подвигала пальчиками. – Не в телефоне, а простые – бумажные? По всякому поводу, пусть и по мелочам. А потом не выбрасывать, а сохранять их. Представляешь, спустя годы мы найдём их, к примеру, на чердаке, будем перечитывать и наслаждаться.
– М-м-м, а я хочу наслаждаться уже сейчас, – томно произнёс Вадим, прикоснулся губами к щиколоткам жены. – Тобой.
– Зорин, ты с ума сошёл, – хихикнула Вика. – Прямо здесь, в гамаке?
– Ну а что? – он продолжал целовать ей теперь