Живая вода. Владимир Крупин
Он прочел:
– «Выдержка три года».
– Да еще три никто не брал. Шесть.
Деляров рысцой вернулся. Кирпиков уже сидел, немного клонясь вперед и влево. Сердце напоминало о себе. И он старался не сердить его. Деляров проявил интерес:
– Покалывает?
«Не будешь пить», – подумал он.
– Вы знаете, у меня был оригинальный начальник. Когда прощался, то говорил: пока живи. Это у него была такая шутка. Ну вот, как пожелали: каберне.
– На вшивость проверял? – спросил Кирпиков.
Он снял красный колпачок, потревожил пробку.
Ее вдруг с силой выбило изнутри, и резкая пенистая струя вырвала бутылку из рук. Бутылка срикошетила о забор, потом, шипя, улетела на афанасьевскую сопредельную усадьбу. Вторую бутылку Кирпиков открывал с любопытством. Повторилась та же история, только бутылка усвистала к небесам и больше не вернулась, наверно, стала естественным спутником Земли.
Деляров мгновенно сносился за третьей. Но открывал ее сам. И хотя осторожно стравливал набродивший виноградный дух, все-таки половину вышипело. Кирпиков отпил, сплюнул, еще отпил. Еще сплюнул.
– Как вы метко выразились: на вшивость, – вздохнул, отдышавшись, Деляров. – Богат русский язык, но как встретишься с ним тет на тет…
– А ты не встречайся, – сказал Кирпиков. – Такой квас в жару хорошо. Вали еще за одной. Протрясись для пользы дела.
– Все свидетели! – закричал в магазине Деляров. – Он пьет!
– Разве это питье? – разочаровала его Оксана. – Водки ему втакарьте, все вам спасибо скажут. Ишь хочет выгородиться.
На одворице повторилась та же история. В этот раз Кирпиков угостил мерина. Мерин пошлепал губами.
– Удивительное воспитание! – восхитился Деляров. – А если бы вы поднесли смертельное питье, принял бы? Я, вы знаете, к тому, что мой начальник часто вспоминал, как царь, например, подзывает кого-то и дает выпить чашу. И тот знает, что там яд, и все же пьет. Конечно, сейчас другое, в наше время смертность сведена к нулю.
– Ты что, умирать не собираешься?
– Очень невежливо напоминать об этом.
Кирпиков посмотрел и душевно сказал:
– Я по-хорошему, не обижайся. Знаешь, взял бы ты да брякнул бы по прилавку: подходи, пей, знай Делярова! И на поминки бы не оставлял.
– И никого бы этим не удивил.
– Ты и так уж удивляешь, бегаешь, задницей трясешь. Зря: от смерти не убежишь, еще ни у кого не получалось!..
– Я убегаю не от смерти, а от инфаркта. Сейчас люди возвращаются к земле, и я вернулся. – Деляров помочил в вине язык. – Да, вы знаете, букет далеко отстает. Хотя виноградные вина потребляют долгожители. Они хорошее пьют сами, а сюда – что останется.
– У меня собака взаперти сидит, никому не показывал, сырым мясом кормлю, – сообщил Кирпиков.
– Кобель или девочка? – спросил Деляров. – И что же?
– С жеребенка. Башку откусывает в один присест. На волю рвется. Скоро дверь прогрызет. Я боюсь, ты побежишь, а она за тобой.
– Вы шутите?
– Я-то шучу, а она и не облизнется.
Бутылка,