Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна. Джо Аберкромби
не воюй за слабую сторону. И вообще… я тоже всегда терпеть не мог герцога Орсо, но понимаю тем не менее, что между ненавистью к человеку и попыткой эту ненависть воплотить пролегает пропасть, бездонная и весьма опасная. – Коска стукнул кулаком по столу, отчего макет Дома Кардотти подпрыгнул. – Особенно когда действуешь в интересах женщины, которая уже предала тебя однажды…
Мысли его, подобно ручным голубям, неизменно возвращающимся в любимую и ненавистную клетку, устремились, минуя девять пролетевших лет, в Афиери. Он вспомнил скачущих навстречу лошадей, солнце, встающее над горизонтом, как вспоминал это бесконечное множество раз, напиваясь в грязных дешевых тавернах, ночуя на дрянных постоялых дворах всего Земного круга. Отличная игра, думал он тогда в пьяном угаре, любуясь умело организованной притворной атакой. Вспомнил теперь первый холодок страха, когда всадники не сбавили хода. Леденящий ужас, когда они смяли строй его ничего не подозревавших солдат. Смесь ярости, отчаяния, тошноты, пьяного головокружения, когда он мчался прочь с поля боя, где разносили в клочья его бесшабашное войско и его воинскую репутацию. Эта смесь ярости, отчаяния, тошноты, пьяного головокружения преследовала Коску неотступно с тех пор, подобно собственной тени.
Он хмуро поглядел на свое кривое отражение в стекле бутылки с водой.
– Память о победах растаяла, – сказал тихо, – умерла, растворившись в болтовне, не более убедительной, чем иная ложь. О неудачах, разочарованиях, раскаянии – жива, словно все случилось вчера. Улыбки девушек не помнятся так… Только обиды, в которых мы обвиняем других. Толчок неведомо чьего плеча в толпе, заставляющий нас злобствовать целый день. Месяц. Вечно. – Он скривил рот. – Из этого-то и состоит прошлое. Из поганых моментов, которые сделали нас теми, кто мы есть.
Балагур все молчал, что подзуживало Коску к откровениям похлеще всяких расспросов.
– И самый горький в моей жизни момент, когда против меня пошла Монцкарро Меркатто… Мне бы отомстить ей вместо того, чтобы помогать мстить самой. Мне бы убить ее, а заодно Эндиша, Сезарию, Виктуса и прочих моих бывших друзей-ублюдков из Тысячи Мечей. Так какого же черта я тут делаю, Балагур?
– Говорите.
Коска фыркнул:
– Как обычно. Мне всегда отказывает здравый смысл, если дело касается женщин. – И разразился вдруг лающим смехом. – По правде говоря, он отказывает напрочь в любом затруднительном положении. Потому-то жизнь моя и полна треволнений. – Он со стуком поставил бутылку на стол. – Довольно грошовой философии! Суть в том, что мне нужно измениться. И, что еще важнее, отчаянно нужны деньги. – Поднялся из-за стола. – Чертово прошлое. Я – Никомо Коска, черт подери! Я смеялся врагам в лицо! – Сделал паузу. – И я возвращаюсь в постель. Премного благодарен вам, мастер Балагур, вы прекрасный собеседник.
Бывший арестант на мгновение оторвал взгляд от котелка с кашей.
– Я едва ли слово сказал.
– Вот именно.
Утреннюю трапезу