Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна. Джо Аберкромби
ощутила, что сияние хаски в голове затухает. Вспомнила, как он вонзал кинжал в шею ее брата. Как сбрасывал его с балкона. Как ныл, что поранился при этом.
Вот он, перед ней. Наследник Орсо.
– Ты груба. – Он сполз с кровати, встал на ноги. – Я должен преподать тебе урок.
– Может, лучше я вам преподам?
Он подошел так близко, что Монца учуяла запах его пота.
– Храбрая… дразнит меня. Очень храбрая. – Провел по ее руке пальцем. – Среди женщин мало настолько храбрых. – Придвинулся еще ближе, сунул руку в разрез юбки, огладил ляжку, сжал ягодицы. – У меня такое ощущение, будто я тебя знаю.
Монца, когда он притянул ее к себе, взялась искалеченной рукой за край своей маски.
– Знаешь? – Другую руку плавно завела за спину, нащупала рукоять одного из ножей. – Конечно, знаешь. – И сдернула маску.
Арио еще улыбался мгновение, шаря глазами по ее лицу. Потом в ужасе вытаращился.
– Эй, кто-нибудь!..
– Сто скелов на этот бросок! – рявкнул игрок в маске-полумесяце, высоко подняв руку с костями. Публика в зале повернулась к нему, притихла.
– Сто скелов.
Для Балагура ставка не имела значения. То были не его деньги, и названная сумма представляла интерес лишь в той степени, в какой касалась счета. Проигрыш и выигрыш ничем друг от друга не отличались.
«Полумесяц» погремел костями в кулаке.
– Давайте, дряни вы этакие! – Швырнул их на стол. Кости покувыркались, подскакивая, замерли.
– Пятерка и шестерка.
– Ха! – Приятели «полумесяца» возрадовались, зашумели, принялись хлопать его по спине, словно, выбросив одни цифры вместо других, он совершил нечто выдающееся.
Гость в маске-кораблике потряс кулаками в воздухе.
– Победа!
Другой, в маске лисы, сделал непристойный жест.
Свечи как будто разгорелись ярче. Так ярко, что счета не разглядеть. Слишком уж душно было в этой комнате, закрытой со всех сторон и битком набитой людьми. Рубашка Балагура прилипла к потному телу, когда он наклонился за костями.
Поднял их и снова бросил.
Несколько зевак у стола ахнули.
– Пятерка и шестерка. Дом выигрывает.
Люди вечно забывают, что вероятность выпадения любого счета столь же велика, как и всякого другого, даже уже выпавшего. Вот и «полумесяц» забыл, поэтому следующие его слова не слишком потрясли Балагура.
– Ты жульничаешь, мерзавец!
Бывший арестант лишь нахмурился. Услышь он такое в Схроне, зарезал бы… попросту обязан был бы это сделать, чтобы впредь никому не пришло в голову его оскорблять. И задумываться не стал бы, резать или не резать. Но сейчас он не в Схроне. На воле. И ему велено сдерживаться… Он заставил себя забыть о рукояти ножа, нагретого его телом. И только пожал плечами.
– Пятерка и шестерка. Кости не лгут.
Начал пододвигать к себе фишки, но «полумесяц» схватил его за руку. Подался вперед и пьяно ткнул пальцем ему в грудь.
– Да они у тебя наверняка со свинцом.
Челюсти