Сизифов труд. Андрей Константинов
Андрей. – Ну да, ну да… Надо же, забавная какая поговорка… Всё, Гриш, поехали.
Мешечко и Холин вышли, а Тарас, скорчив недовольную физиономию, нехотя поднялся с дивана, потянулся и проворчал, копируя интонацию шефа:
– «Материалы по Ожигину. Иначе банкет пройдет мимо тебя». Напугал, понимаешь, дикобраза голой титькой… Тьфу! – Он похлопал по карманам в поисках сигарет. – Виталя, пойдем к Демидычу, покурим.
– А и то. И пойдем, – оживился Вучетич. – С самого утра во рту никотиновой росинки не было.
– Не забудьте после руки помыть, – сварливо напомнила Северова, продолжая орудовать ножницами.
– Не боись, Натаха, старик таперича стерильный. Они с Холиным в прошлую пятницу три часа в Ямских банях отмокали. И вообще, чего ты, в самом деле, взъелась на человека? Демидыч – нормальный мужик. Между прочим, бывший профессор.
– Ага. Специалист в области разведения нательных насекомых.
– Ни фига! Он этот, как его? Гетерофизик.
– Геофизик, – хохотнув, поправил коллегу Виталий. – Это ты у нас гетеро. Надеюсь. Но, увы, не физик.
– Да. Я – гетеро! И, представь себе, горжусь этим! – вскинув голову, торжественно объявил Тарас и с важным видом прошествовал в курилку.
Дойти до которой, впрочем, ему было не суждено. По причине неожиданного и малоприятного столкновения с выходящим из туалета замначальника по личному составу Олегом Семёновичем Кульчицким.
– О, Шевченко! Очень кстати. Давай-ка зайди к нам в кабинет.
– А можно я сначала того? Покурю?
– Потом покуришь. И вообще – курить вредно.
– Так ведь оно и жить вредно, – пробурчал Тарас. – От этого, говорят, умирают.
Ну да делать было нечего, и Шевченко покорно поплелся за замполичем, гадая, за каким таким он вдруг понадобился? Практика показывала, что ничего хорошего общение с Олегом Семёновичем не сулило. Напротив, сулило сплошь бубновые хлопоты и совсем не пиковый интерес…
– …Бери стул, присаживайся, – предложил замполич, и Тарас послушно сел. – Я как раз к вопросу о курилке. – Шевченко напрягся, припомнив, что минимум один косяк, связанный с курилкой, у него был. Точнее: не с курилкой, а со стоящим в ней диванчиком. На который в свое прошлое суточное дежурство по конторе Тарас уложил приглашенную «для согласования мероприятий по зашифровке» сотрудницу УСБ Инночку Хрусталёву. Результатом укладывания стали так называемые «пятна любви», столь прочно въевшиеся в дешевый кожзам, что они так и не смогли до конца оттереть их ни «Пемолюксом», ни пемзой. – Вчера вечером в комнате отдыха мною было обнаружено вот это, – Олег Семёнович продемонстрировал Тарасу смятый листок. – Узнаешь? Мне сказали – твоя работа.
Шевченко узнал. А узнав, вздохнул с облегчением. Так как, по сравнению с приводом в конспиративную контору постороннего человека без согласования с руководством подразделения, листок сей представлялся невинной детской шалостью.
– Ну, это