Жертва. Марина Эльденберт
не позволяли выходить, не говоря уже о том, чтобы погулять в саду или в городе.
Она не могла усидеть на месте, и это наказание обернулось сущей пыткой. Ни мольбы, ни уговоры не смягчили принятого родителями решения. Тот вечер был не к добру. Ни для самой Беатрис, ни для бедной Ольги, упокой Господи ее душу – она и вправду исчезла.
Беатрис, уже решившая, что благополучно тронулась умом, после этого известия снова стала сама не своя, но поделиться своими переживаниями ей было не с кем. Родители с ней не разговаривали, Катя тоже: сестра считала, что Беатрис загубила не только свою жизнь, что ее тоже никто не возьмет замуж. Под запертую дверь к ней приходили разве что Жан, да кухарка Антонина. Нехитрая обстановка комнаты: кровать, комод, зеркало да кресло у окна – все, что у нее осталось. Вид отсюда открывался на сад, заставляя снова и снова возвращаться к той ночи.
Беатрис не подозревала, что у этой истории будет продолжение, но оно нашло ее внезапно. Вечером шестого дня, когда за окном лил сильный дождь, она размышляла над тем, что произошло в саду на самом деле. В голову ничего путного не приходило. Все ранее почерпнутые из толстых томов отцовской библиотеки знания – а читала она много и жадно – не давали ответа.
Дверь в комнату резко распахнулась, заставив ее вздрогнуть, и закрылась столь же неожиданно. Беатрис не успела увидеть, кто его привел, и сейчас в немом удивлении глядела на виновника ее несчастий.
– Хотел убедиться, что с вами все в порядке.
Она ущипнула себя за руку, чтобы понять, что это не сон. Сомнений не было. Тот самый мужчина сейчас стоял в ее спальне. Беатрис зажмурилась, про себя молясь, чтобы никто не узнал, что он здесь.
– Со мной не все в порядке, я по вашей милости сижу тут одна! – она открыла глаза и теперь с вызовом смотрела на него. – Как вы вообще сюда попали?! Кто вас впустил?!
– Ваш слуга. Артемий, кажется, – безразличным тоном объяснил он, рассматривая комнату так, как если бы оказался в неприглядной каморке. Беатрис стало очень обидно и за ставшую уже родной обстановку, и за фарфоровые статуэтки, и за подсвечники в оплывшем воске.
Мужчина снова оглядел ее с ног до головы, как если бы рассматривал красивую коллекционную куклу.
– Так в чем моя вина? Никто не узнает, что я навещал вас.
– Вы как-то странно выражаетесь, – произнесла Беатрис, – не уверена, что я вас понимаю. И перестаньте на меня глазеть!
– Мне приятно на вас глазеть, – рассмеялся он. – Почему я должен отказывать себе в удовольствии?
Беатрис потеряла дар речи, а он, тем временем, продолжал.
– Вам ведь интересно, что случилось той ночью в саду?
– Интересно! – с вызовом воскликнула она. – Только с вами я даже в том, что знаю, запутаюсь. Это уж точно!
Он подошел ближе и прикоснулся к ее подбородку, продолжая неотрывно смотреть ей в глаза.
– К счастью, вы знали Ольгу лишь с той стороны, которую она хотела вам показать. Вам и другим. Так