Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй. Павел Олегович Михель
тихо спросил я, уходя с кухни в комнату, где нужно было взять рюкзак. – Почему не дал мне умереть? Ты ведь сам говорил, что нужно сделать последнее дело, а сейчас отговариваешь – почему?!
Голос молчал. Ему нечего было сказать на это, потому что единственное, что ему нужно – это мучить меня. Всему миру это только и нужно. Но он был прав: осталось последнее дело, а потом – хоть потоп.
Подхватил рюкзак, повесил катану за левое плечо, проверил всё ли взял – нож был на месте, а пистолет лежал в рюкзаке, вместе с картой. Еды почти не брал – всё равно потом вернусь.
Плотно застегнул куртку, вышел из квартиры и прикрыл дверь. Осторожно прошёл по коридору, по привычке нажал на кнопку вызова лифта – всё уже давно безнадёжно замерло, в ожидании своего конца. Вышел на улицу. Снег медленно падал, набирая слой за слоем. Изо рта небольшим облаком вырывался пар. Я оставил машину в другом дворе, чтобы, если восставшие меня найдут, смог оторваться и уехать без проблем. Поэтому сейчас шёл по опустевшему двору – типичному, с потускневшей от времени детской площадкой по центру, окружённому серыми домами. Слева, пошатываясь, шёл восставший. Он двигался медленно – не заметил ещё меня, поэтому я прибавил шагу и решил обойти дом, чтобы добраться до машины.
До машины дошёл нормально, проверил дно – никого. Надо было проверить, а то мало ли – вдруг охотники спрятались. Осторожность не помешает. Если уж и умирать, то, хотя бы, человеком.
Открыл дверь, достал из нагрудного кармана ключи, сел в салон и завёл мотор, закрывая дверь. Внутри было холодно, а металл двери обжигал льдом, но вскоре тепло начало проникать в салон из-под капота, и заметно потеплело. Через несколько секунд вспомнил о том, что забыл убрать снег на корпусе – поэтому выключил зажигание, быстро вышел из машины и принялся руками сгребать вниз снег со стёкол. Кто-то мне говорил, что если этого не делать, то стекло может лопнуть.
Как только снежный слой был, более-менее, убран, сел обратно и снял мокрые перчатки, кинув их на соседнее место – руки жгло от холода. Теперь точно можно было ехать. Снова завёл мотор и начал быстро тереть ладони, чтобы их хоть как-то согреть. Из-за дома рядом вытянулась голова, а потом и тело – крикун. Он остановился на секунду, вслушиваясь, а затем быстро пошёл в мою сторону. Я отъехал назад, чтобы развернуться, а затем припал к рулю – его крик оглушающе бил по ушам. Когда поднял взгляд – он уже бился головой об лобовое стекло, а позади него, чуть дальше, к нам бежали трое бегунов. Я вжал педаль газа в пол, попутно сбивая одного из них – машину сильно тряхнуло, занесло в повороте, но я справился – затем выехал на главную дорогу и поехал прочь.
Небо было чистым. Серым, но чистым. Ничего не предвещало плохой погоды. До ближайшей базы ехать несколько часов. Я слушал, как гудит ветер, задуваемый в корпус, и рычал мотор, собирая на себя всё окружающее внимание, но пока едешь – это не страшно. Редкие восставшие только и успевали, что обернуться, как машина уже проезжала мимо. На пустынных дорогах то тут, то там встречались брошенные машины-одиночки.