Холодная весна в Провансе (сборник). Дина Рубина
что за человек выкурил эту сигарету и в какую сторону направился после того, как бросил окурок. Они убеждены в том, что бедуины-то и есть хозяева этой земли. «Ишмаэль уйдет… – говорят они, – Исраэль уйдет… А мы останемся…» Пока же израильская армия то и дело подбрасывает им списанные армейские палатки. В домах эти хозяева земли не живут, им сподручней в лачуге, слепленной из жестяных, неизвестно где добытых листов, из коробок, из дощатых ящиков. Впрочем, нередко в глубине штопаной армейской палатки, поставленной на краю огромного загона, мерцает голубым экраном телевизор, а у входа стоит новенький «вольво».
Словом, бедуины загадочны, в отличие от арабов, которые – понятны.
С восходом солнца бедуины исчезают из городка.
Дважды в неделю на углу улицы «Дочь Надива» мы сталкиваемся с процессией: старый араб в резиновых сапогах бодрой походкой косца (только на плече у него не коса, а швабра с болтающимся на ней ведром), гонит перед собой четверых мальчиков от шести до десяти лет. Это бригада уборщиков нашей улицы – «Ибрагим и сыновья». И пока расторопные маленькие рабы драят парадные и поливают дворики, Ибрагим сидит на корточках под стеной, курит и поглядывает вокруг хозяйским глазом: наши соседи уверены, что настанет день, и эти улицы перейдут в их пользование. Пока же можно получать настоящие деньги за глупое, придуманное евреями занятие – подметание улиц, – можно сидеть, курить, извлекая из этой жизни свой медленный кайф.
С Ибрагимом я иногда перекидываюсь двумя-тремя словами на иврите, которым он владеет, вернее, не владеет, примерно в той же степени, что и я.
– Вот думаю… – сказал он однажды. – Машину купить… или жену купить?
– Зачем тебе еще одна жена?
– Старая рожать перестала…
– А сколько у тебя детей, Ибрагим? – полюбопытствовала я.
– Семнадцать…
– Семнадцать… и тебе мало?!
Он помолчал, дотошно докурил до корешка сигарету, отшвырнул ее, сказал:
– Женщина должна приносить детей…
Но мы отвлеклись… Дальше, дальше! Вот на повороте к улице «Берега ручья» открывается магазин «Деше-вейшие трое», сокращенно – «Дешевка».
Это очень дорогой магазин. В него допустимо сбегать, если вдруг перед субботой ты хватишься лука или моркови, а в «каньоне» в эти часы, как известно, столпотворение. В «каньон» и зайдешь-то не сразу. Необходимо набраться терпения, пригласительно раззявить сумку:
– Пистолет есть?
– Нет!
– Так купи себе два!
У раскрытых дверей «Дешевки» двое арабских рабочих разгружают сразу два минибуса: с молочными продуктами и булочными изделиями. Мы их гордо минуем, задерживаемся на верхней лужайке, играющей в нашем Собачьем клубе роль форума, где каждый может оставить свое мнение, и двигаемся наискосок дальше, где непременно путь нам перебегает одна знакомая личность. Мой пес, презирающий кошек, при виде этой странной длинноухой и безхвостой особи останавливается,