Отвергнуть короля. Элизабет Чедвик
В свои почти пятнадцать по возрасту он был ближе всех к Гуго.
– Нет, если шкуру как следует выдубить и просушить, – возразил Ральф.
– Волку самое место в помойной яме, – покачал головой Уильям.
Привыкший к их перепалкам, Гуго не обращал на братьев внимания. Слова ничего не значили. Мальчики часто спорили – порой дело доходило до драки, – но долго друг на друга не злились и неизменно выступали вместе против общего врага.
Гуго сел на Стрелку. Кобыла получила имя за способность пускаться с места во весь опор. Она могла перегнать любого волка и была гордостью и радостью Гуго. Собрав поводья, он изучал набрякшие мокрым снегом тучи, которые мчались с восточного побережья, и ждал, пока Ральф перебросит окровавленные туши через седло вьючного пони. Ветер свирепо завывал, словно дикий зверь. В такую погоду все разумные люди сидят у огня и выходят, только чтобы облегчиться… или разобраться с волками.
Гуго стал лордом Сеттрингтона пять лет назад, когда после коронации Иоанна отец подарил ему десять рыцарских наделов.
Тогда ему уже исполнилось шестнадцать, и он был достаточно взрослым, чтобы нести ответственность под присмотром отца. Гуго наточил зубы в этих йоркширских поместьях, готовясь ко дню, когда унаследует обширные плодородные земли и прибрежные деревни в Восточной Англии, в том числе замок Фрамлингем с тринадцатью великими башнями. Отец его еще здоров и крепок, но однажды Гуго станет графом Норфолком, и к нему перейдет больше ста шестидесяти рыцарских наделов.
Гуго задержался у хижины пастухов, чтобы сообщить им хорошую новость о волках, и поскакал в усадьбу. Смеркалось, лошади месили ледяную грязь дороги, морозный воздух клубился паром вокруг их ноздрей, поднимался от шкур. Сквозь щели в ставнях пробивался свет, и конюхи встретили охотников, чтобы забрать скакунов.
– Сир, прибыл ваш лорд отец, – сообщил Гуго старший конюх, когда тот спешился.
Гуго уже заметил в стойлах лишних лошадей и возросшее количество слуг. Он ожидал визита отца, поскольку король Иоанн и двор расположились в Йорке, всего в двадцати милях от Сеттрингтона. Гуго кивнул конюху, сдернул рукавицы и вошел в дом, дыханием согревая озябшие ладони. Камергер поднес ему чашу горячего вина с пряностями, которую Гуго принял с благодарностью. Его отец сидел у огня, скрестив ноги, и тоже потягивал вино из кубка, но при виде Гуго встал.
– Сир… – Гуго опустился на одно колено и склонил голову.
– Сын! – В голосе Роджера Биго прозвучала гордость.
Он поднял Гуго на ноги и расцеловал в обе щеки. Когда они обнялись, Гуго под плащом на меховой подкладке ощутил литые мышцы. Его отец был крепким и кряжистым, как подстриженное дерево.
Прибывшие Уильям и Ральф получили свою долю приветствий, и некоторое время разговор вращался вокруг непогоды и охоты на волков. Принесли еще горячего вина и блюда с горячими жареными пирожками. Был Великий пост, поэтому обошлось без сырной начинки или посыпки из сахара с пряностями, но мужчины, проведшие весь день в тяжелых трудах на морозе,