Обреченная. Наперекор судьбе. Ирина Денисова
венки
Молодые твои серафимы, –
Город, горькой любовью любимый.
Марина потеряла дар речи – красавец, будущий офицер, и знает стихи Анны Ахматовой!
Дальше она слушала в пол-уха. В голове звучали чудесные стихи любимой поэтессы.
Марина даже не слышала шума проспекта, доносящегося как будто бы издалека.
Владимир был большим мастером рассказывать – он поведал спутникам о музее-квартире Некрасова, спрятанном в неприметном здании с козырьком, о всероссийском музее Пушкина, находившемся на углу Литейного и улицы Некрасова. Он готов был рассказывать о старинном Санкт-Петербурге бесконечно.
Марина постаралась собраться и сосредоточиться на историях эрудированного красавца. От громких имен и исторического величия города можно было потерять голову.
Владимир не мог отпустить их без небольшой экскурсии и предложил заглянуть на минуточку в его любимый двор – сад Сен-Жермен. Туда можно было пройти через металлические ворота-решетки, нужно было только дождаться какого-нибудь припозднившегося местного жителя.
– Ну, если только на минуточку, – сказала Марина, – а то нам так в общежитии попадет, если опоздаем, что больше долго никуда не выпустят.
– Да это недалеко, здесь же, на Литейном, в двух шагах от нас, – настаивал Володя. – Очень хочу показать вам мое любимое место!
И правда, зайдя во внутренний дворик с красивым французским названием, они почувствовали умиротворяющую атмосферу и романтику настоящего города, спрятавшего свою первозданную эстетическую красоту подальше от шума огромного проспекта.
Даже в подворотне, через которую они прошли в зеленый двор, на арочных потолках была настоящая лепнина. Их поразила решетка, огораживающая зеленый газон, оказавшаяся со слов Володи почти точной копией решетки Летнего сада.
Внутри старинного, украшенного цветами, уютного дворика они увидели величественное здание с полуразрушенными балконами, симпатичный фонтанчик со статуей, огромный глубокий колодец. Все убранство скромного дворика было с налетом глубокой старины и тщательно оберегалось местными жителями от посторонних глаз с улицы и любопытных туристов.
– Это один из самых симпатичных дворов Питера. В семидесятых здесь собиралась неформальная молодежная тусовка, – рассказывал Владимир, – в этом дворике побывали самые известные поэты и музыканты. Здесь были даже такие величины, как Шаляпин и Маяковский.
С сожалением они попрощались с чудесным местом, и вышли обратно на проспект.
Несмотря на летнее время, прохожие были одеты в куртки и плащи, многие – с зонтами. Асфальт был мокрым и скользким от прошедшего недавно дождя.
Дождавшись позднего троллейбуса, они проехали три остановки. Людей в салоне почти не было, и Владимир рассказывал им о каждом здании за окном, красиво подсвеченном огнями вечернего Питера.
Он стоял, поддерживая Лену и немного приобняв ее за плечи, чтобы она случайно не пошатнулась и не упала.
Марат, похоже, тоже хотел