Антон. Игорь Геннадьевич Чирков
колени.
Второй мужик отпрял от своей жертвы и, с удивлением смотрел на Антона. Он был явно не трезв и юношеский голос не произвел на него нужного впечатления. Скорее разозлил тем, что кто-то посмел ему помешать. Мужик начал подниматься. Его жертва забилась в угол и тихо плакала. Это была молоденькая девушка.
Антон понял, что с таким громилой он может не справиться, но отступать было поздно. Он бросил в лицо надвигающемуся мужику свой телефон и, когда тот отвлекся, со всей силы нанес ему удар ногой в пах. Мужик заорал и с перекошенным лицом повалился на землю. Антон быстро поднял с земли телефон, схватил девушку за руку и рванул на выход. Они без оглядки пробежали пару кварталов и остановились перевести дух.
Антон в свете фонаря, наконец, рассмотрел девушку и узнал в ней свою новую одноклассницу Таню.
– Вот это да! – сказал Антон. А ты как там оказалась?
Таню всю трясло и она была не в состоянии, что-либо выдавить из себя. Она лишь закрывала лицо руками и плакала. Антон сам еще не мог прийти в себя и ходил рядом взад вперед, восстанавливая дыхание. Только сейчас он заметил, что рукав на его куртке сильно разорван, вероятно о дверь подвала.
– Еще этого не хватало, – подумал Антон. Теперь придется что-
то говорить родителям. Куртка была еще совсем новая.
– Пойдем ко мне домой, я тебе ее зашью – сказала Таня, все еще
трясясь и всхлипывая и, видимо, увидев расстроенный взгляд
Антона, на рукав куртки.
– Ты скажи лучше, как тебя угораздило попасть в этот клопов-
ник? – сказал Антон, сдерживая дрожь в голосе. Как ты вообще
оказалась в таком темном дворе одна?
– Я провожала подругу с репетиции, – прохлюпала Таня, – она
заболела и я отвела ее домой. Вышла из подъезда, а тут они.
Таня снова разрыдалась, а Антон прижал ее к себе и пытался успокоить. Он никогда еще не обнимал девушку, и в его голове происходило, что-то непонятное. По всей спине рассыпались мурашки, а во рту пересохло. Он впервые почувствовал себя не просто сильным… а защитником. Ему нравилось это чувство и он улыбнулся.
– Ладно, хватит плакать на морозе, а то глаза замерзнут и лоп-
нут.
– Как это? С еле заметной, кислой, улыбкой пролепетала Таня.
– А так! – сказал Антон – все сильнее расплываясь в улыбке. Все
большие и красивые глаза, на морозе от слез лопаются.
Таня улыбнулась, оголив свои белоснежные зубы. Растрепанные локоны ее волос, беспорядочно свисали во все стороны, а шапочка уехала на затылок. Она напоминала потрепанного воробушка.
– Ты далеко отсюда живешь? – спросил Антон.
– Остановок пять, – ответила Таня, пытаясь привести себя в
порядок.
– Мда-а, – протянул Антон, поглядывая на нее и на свой рукав. В
общественном транспорте я так не поеду. Как-то неуютно
ощущать себя оборванцем, среди пассажиров. Наверно