Фонарь Диогена. Мария Брикер
постов ГИБДД, заплатив на третьем триста баксов отступного и дунув в трубочку, чтобы не лишиться штуки гринов, Шахновский успокоился, сбавил темп движения и попытался еще раз проанализировать сложившуюся ситуацию. Что бы там ни говорила горничная о переживаниях Лили по поводу ее семейной жизни, внезапный уход из дома молодой женщины все равно был подозрителен. В гостях у друга Илья бывал довольно часто, наблюдал взаимоотношения супругов – все было замечательно. Может, он в нюансах семейной жизни – полный тюфяк, но в психологии-то прекрасно разбирается! Ну не верил он, что Лиля разлюбила этого козла Никиту. А раз так, значит, повод был основательным для ее ухода. И, возможно, этот основательный повод лежал у Ильи в джинсовой рубашке. Шахновский залез в нагрудный карман и еще раз посмотрел на бумагу, обнаруженную им в спальне Лилечки. Анализ крови: Лиля недавно сделала его в одном из коммерческих медицинских центров столицы. Бланк поневоле искупался – его облило водой из вазы, которую Верховцев швырнул на пол в порыве праведного гнева, часть информации восстановлению не подлежала, и понять, с какой целью Лиля сдавала кровь, было сложно. Одно ясно – анализ непростой. На стандартный бланк листочек не походил, внизу, словно заключение, стояли три жирных плюсика.
Напрашивался очень неприятный вывод! Как-то в период буйной студенческой юности довелось ему познакомиться с прекрасной феей из общежития, принадлежавшего заводу по изготовлению каучуковых изделий. После нескольких страстных свиданий на скрипучей койке за импровизированной ширмочкой Шахновский однажды ощутил непривычный дискомфорт в штанах, перепугался и метнулся в районный венерологический диспансер, где ему торжественно вручили направление в процедурный кабинет. Когда его карта с вклеенным листком с анализом перекочевала из регистратуры в кабинет доктора, куда в полуобморочном состоянии явился и сам Шахновский, то по лицу врача он сразу понял – дело труба. «У вас три плюсика», – печально известил Илью доктор. Образования ему хватило, чтобы понять: анализ показал положительную реакцию на одну известную французскую болезнь. Илюша с трудом удержал равновесие на стуле и машинально схватился за нос – на всякий пожарный случай, чтобы тот вдруг не отвалился. Нос крепко держался на лице, но Шахновский все равно принял ужасное решение: утопиться в Москве-реке, дабы избежать позора и долгого лечения. В этот момент доктор еще раз взглянул в карту, переспросил его фамилию, смущенно откашлялся и отправил сестру в регистратуру. Выяснилось, что в карту случайно вклеили результаты чужого анализа. Когда сестра вернулась и доктор зачитал Илье новый приговор, Шахновский с облегчением вздохнул: оказалось, что девица из общаги наградила его всего лишь банальной гонореей. Подумаешь, какие мелочи… Шахновский вышел из диспансера предельно счастливым и направил свои стопы вместо набережной в ближайшую аптеку. Мир вокруг сиял и переливался разноцветными красками, а сердце пело голосом Макара: «Все отболит, и мудрый говорит – каждый костер когда-то догорит. Ветер золу развеет без следа…»
А что