Амея. Лиза Хок
вернулись на западный берег. Эстан уверенно шагал вглубь леса, куда-то на северо-запад, совершенно пренебрегая тропой, ведущей к моей деревне.
– Мы не заблудимся? – тихо спросила я.
Эстан хихикнул в ответ, взял меня за руку и повлек за собой.
Я с трудом успевала перескакивать через поваленные деревья, обходить пни и выпутываться из паутины. Попытки Эстана оградить меня от всех неприятностей непроходимо леса не увенчались успехом.
– Уже недалеко, – оправдывался он, вытаскивая мою ногу из ямы.
И, хоть улыбка не сходила с его лица, я заметила, что он сам не знает, куда идти, так как несколько раз он кардинально менял направление, словно шел на слух.
Мне даже стало интересно, что именно, кроме моего сопения и аханья, он может расслышать. Я напрягла слух и тут же уловила шорох где-то впереди. Потом щелчок, похожий на звук раскалывающегося ореха. Я так увлеклась услышанным, что весь остальной мир притих, давая мне возможность распознать источник звука. Я теперь даже не замечала преград перед собой. Ведомая Эстаном, я продолжала слушать. К счастью, мы шли именно в том направлении, откуда доносились непонятные звуки. И тут я уловила быстрые ритмичные гулкие удары, словно сердцебиение, только слишком частое, чтобы быть человеческим. Меня стало разъедать любопытство. Я вся обратилась в слух. Быстрое, в такт сердцу дыхание подтвердило: это какой-то зверек. А если учесть, что звук исходил откуда-то сверху, и я то и дело слышала, царапанье коготков и треск скорлупы орехов, можно было предположить, что это белка. Одно странно, почему я ее не вижу? Она должна быть у меня под носом.
Когда до меня дотронулся Эстан, я увидела, что он мне что-то говорит, увидела, но не услышала абсолютно ничего. Я смотрела на него, пытаясь, сосредоточится на его словах. Шорох белки исчез.
– … ня слышишь? Амея?
– Да? Что?
– Что ты делаешь?
– Белку слушала, – заявила я и сразу опустила глаза.
Я поняла, что сболтнула полную нелепицу и ждала укоризненного взгляда юноши, но он выглядел скорее сосредоточенным, чем насмехающимся.
– Ты слышишь белку? – без тени иронии спросил Эстан.
– Уже нет, – ответила я, потупив взор.
Теперь этот разговор казался мне странным, и уже не потому, что я что-то странное слышала, а потому, насколько спокойно отреагировал на это Эстан.
– Что значит – уже нет? – с искренним удивлением спросил он.
– А-а, – я замялась. – Ну-у… не знаю. Я слышала шелест, щелчки, сердцебиение, – я прикусила губу.
Упоминание о сердцебиение даже мне показалось неправдоподобным.
– А потом? – так же серьезно произнес Эстан.
– Потом заметила, что ты мне что-то говоришь, и стала слушать тебя.
– А когда слушала белку, меня не слышала? – уточнил юноша.
– Нет, – уверенно заявила я.
– Странно, – шепнул он под нос.
– Да уж, – согласилась я.
Более странный диалог и придумать сложно. Услышь нас сейчас бабушка, повалилась бы со смеху, а мама наверняка покрутила бы пальцем у виска. И я бы согласилась