Трудное бабье счастье. Анатолий Сударев
его, когда он будет выходить после смены из ворот. Однако время пересменки пришло, все, кому положено, покинули территорию базы, а сыночка что-то не видать.
– Николаевна!
Знакомый. С его женой она когда-то лежала в одной родильной палате.
– Своего, видать, дожидаешься? Напрасный труд! Не было его с самого обеда.
– Как это «не было»? Почему?
– «Почему» – это уж ты прямо у него спроси. Авось, ответит.
– А где ж он может тогда быть?
– Я тебе советую прямо в бар на Ленина. Он там, между нами, последнее время частенько ошивается.
Верно! Сына она застала сидящим за столом в компании с нервно-возбуждённой чернотой (их последние годы в Кошкино объявилось немало), о чём-то шумно спорящей на своём непонятном языке. В этой компании он был, кажется, единственным русским.
– Ну ты чего? – возмутилась Надежда Николаевна. – Про что тут баланду травишь?
– День рожденья у Магерама справляю, – сын был, понятное дело, пьяненьким. – Круглая дата. Четвертушка!
– Мамаша! Мамаша! – чернота, как стая мух, тут же набросилась на новую жертву. – Ай какая ты маладэц, что прышла! Садыс и ты. Мэста всэм хватыт!
– Да пошли вы! – Надежда Николаевна, не церемонясь, ухватила сына за рукав. – Всё, хватит, насиделся. Иди за мной.
Сын всегда был послушным, вот и сейчас не сопротивлялся. Чернота сразу потеряла интерес к Надежде Николаевне и больше к ней не приставала.
– Не стыдно тебе? Нормальные люди работают, а ты водку посреди дня незнамо с кем хлещешь! Доиграешься, выгонят тебя с работы.
– Не выгонят, за меня заступятся.
Какое поразительное легкомыслие! Так непохоже на саму Надежду Николаевну с её трепетным отношением ко всему, за что бы она ни бралась.
– Дурак ты, Колька! Поплатишься когда-нибудь за такое. Останешься совсем без работы.
– Не останусь! Меня завсегда на базар возьмут. Там знаешь сколько можно за день? Тебе и не снилось!
– Эти, что ли?.. Эти тебя возьмут? Эти как возьмут, так и бросят! Нужен ты им! Останешься тогда совсем на бобах. Ну вот что… – настало время приступить к самому главному, – ты хоть и дурак, но руки у тебя всё же есть. Мне надо печку в порядок привести.
– Какую печку?
Надежда Николаевна коротко объяснила.
– А зачем?
– Игрушки буду, может, на продажу делать. На тот же базар отнесу и продам!
Мысль эта только сейчас посетила Надежду Николаевну, видимо, под впечатлением услышанного от сына, но сразу же ей понравилась.
– Думаешь, получится?
– Отчего ж не получиться? Если уж в девчонках когда-то получалось, так сейчас и подавно. Ну так поможешь или чужого кого просить?
– Да ладно… Чего ж чужого-то? Так и быть – приду, помогу.
Николай хоть и пообещал матери поставить печку, но с выполнением обещания не спешил. Правда, и сама Надежда Николаевна не собиралась устраивать каких-то авралов: ей прежде всего нужно было как-то благоустроить