Трудное бабье счастье. Анатолий Сударев
пережить ещё целую цепь превращений. Задымление на хвойных опилках, приготовление глазури из красной глины (это было далеко не просто, столько тонкостей!), нанесение её тонким слоем на игрушку, ещё один обжиг, роспись надглазурными красками (их предварительно тоже нужно было создать), для закрепления которых, чтоб не осыпались, нужен был ещё один обжиг. Мамочки родные! Зато, когда окончательно готовый, одетый в нежно-жёлтые тона цыплёнок оказался на Надиной ладони, – сколько же радости она испытала! И какой наплыв веры в себя!.. В свои возможности. Что чудо ей по силам.
Весь достаточно протяжённый остаток лета Надя посвятила изучению, а потом и совершенствованию освоенного ремесла. Она делала это с охоткой, и тётя Вера с удовольствием посвящала окрылённую ученицу во все сопутствующие созданию поделок премудрости.
Но лето прошло, настала пора идти в школу. Теперь свободного времени у Нади было в обрез. На всём, что касалось тёти Веры, это, разумеется, не могло не сказаться: Наде реже удавалось улучить момент, чтобы сбегать в баньку, проведать свою щедрую наставницу и уж тем более получить какой-то дельный совет. Впрочем, в последнем Надя, кажется, больше и не нуждалась. Если б учение было поставлено на официальную ногу, тётя Вера без колебаний вручила бы своей подопечной полноценный диплом, да ещё с отличием – настолько хорошо она за прошедшее лето всё усвоила. К тому же в фантазии и выдумке, когда речь заходила о персонажах поделок, она – пусть и совсем немного – превосходила свою учительницу. Тётя Вера ни капельки не обижалась, что Надя стала реже к ней заглядывать, наоборот, даже поощряла не пропускать школьных занятий.
– Учись, девочка, не ленись! Жизнь человеку на то и дадена, чтобы он постоянно что-то постигал, постоянно к чему-то шёл, осваивал, открывал для себя новое, неизведанное.
Настал пасмурный, дождливый октябрь. Встретившаяся как-то в Охотино у продмага тётя Вера попросила Надю:
– Загляни ко мне сегодня вечерком.
И прямо с порога огорошила запыхавшуюся девочку новостью:
– Ну вот, Надюша, так получается, что мне надо срочно уезжать. Настало нам время расставаться.
«Вот тебе раз!» – подумала подавленная этой новостью Надя. Но невысказанное огорчение отразилось на её лице, а глаза увлажнились от невольно выступивших слёз. Тётя Вера, конечно, не могла этого не заметить.
– Не плачь… Так надо, – по-матерински обняла она Надю, и та уткнулась своим влажным лицом в её живот. – Всё будет нормально, девочка. Ты сильная. Избранная. У тебя есть характер. Рано или поздно это проявится. Ты не упадёшь… А если и упадёшь, обязательно подымешься… А теперь послушай меня…
Тётя Вера отстранилась и показала, во что превратилась её чудо-печка: отдельные железки, полоски, скобы, крепления, аккуратно уложенные кирпичи – всё это теперь покоилось в огромном деревянном корыте с приделанными по торцам железными ручками. В отдельном мешочке был собран мелкий разнообразный инструмент, которым она пользовалась при работе над игрушками. Отдельно лежали пакетики с сухими красками.
– Пусть