НЕреальность. Марина Сливко
на какой не каждый может пойти: предложила она мужу взять из детдома ребенка. Нашли они там девочку-сироту. А потом оказалось, что у той в другом детском доме младший братишка подрастает. Забрали они и его. Вот так и вышло, что их стало опять четверо.
Но и в этот раз недолго жизнь была благосклонна к Людмиле: муж не пережил всех выпавших на их долю потрясений и ушел в мир иной, оставив ее с двумя приемными детками на руках. Один Бог знает, чего ей это стоило, но она справилась: подняла ребят, выучила, помогла найти достойную работу.
Дети обзавелись своими семьями, но свою приемную маму не забывали: опекали и – чего уж там? – просто очень любили. А как, скажите, можно было ее не любить? Характер у нее был ровный, покладистый, сердце доброе и отзывчивое. Хозяйка она была справная и радушная.
Одна вот только беда: стало ей к старости постоянно что-то мерещиться. То огонь сам зажигался (ну никак не могла она вспомнить, чтоб зажигала плиту, а, заходя на кухню, видела, что газ горит), то казалось ей, что дверцы в шкафах сами хлопают.
Да только она не унывала. Сама над собой еще и посмеивалась. Чего, мол, еще ждать? Жизнь была не из легких, вот к старости-то голова и стала подводить. Бедой это не считала. Главное – умереть на своих ногах: чтобы не слечь, никому обузой не стать.
Все это говорила она моему брату, когда тот, приезжая в родной городок, каждый раз заходил к ней в гости. Повелась у него эта традиция – навещать ее – с тех давних пор, как умер его одноклассник и друг, родной сын Людмилы.
– А еще, – рассказывала она ему в очередной его приезд, – стали мне сниться инопланетяне! Нет, не зеленые, как все их представляют! Мои гости какие-то серые, невзрачные. Росточку небольшого, чуть мне по плечо. А вот глаза у них уж очень странные: стеклянные, как будто ненастоящие. Глядишь в эти глаза будто в пустую бездушную видеокамеру! Разговор и того хуже: писк только вместо слов. Но все понятно почему-то. Придут вот так они ко мне в спальню – и давай уговаривать с ними лететь. А мне как-то и любопытно. Да только потом подумаю: а детей-то я на кого оставлю? Они ж пока еще не совсем к жизни приспособлены; нужна я им, чтоб хоть советом когда помочь! И откажусь… Впервые отказалась, так они через некоторое время опять прилетели. И так несколько раз было. А в последний прилет они мне текст надиктовали! Сказали, что, как только буду готова, должна текст этот прочитать, и они тогда за мной придут. Я и записала его прямо во сне! Проснулась утром, глянула на тумбочку у кровати, а там, и правда, листок лежит с ручкой и текст – на каком-то птичьем языке! Ну вот что ты тут скажешь, сынок? Совсем тетя Люда головой тронулась!
А брат мой слушает рассказ, а сам вспоминает, что у отца его – дядюшки моего, стало быть, – подшивок много скопилось: журналов, газет про инопланетян. И помнится брату, что видел он там как-то статейку про то, как двое мужчин контактировали с инопланетянами и те им давали текст – для связи с ними. Тот ничего общего с человеческими словами не имел – так, набор каких-то свистящих и шипящих звуков. Но фото его было в той статье очень качественное!
Попросил