Осиное гнездо. Фарра Мурр
десять минут мы уже мчались в сторону Советской. По дороге молчали – каждый думал о своём. Конечно, мои заверения в успехе наших поисков не были основаны на чём-то реальном. Но мне самому хотелось в это верить. И потом, главного я достиг – Катерина вновь была полна энергии и надежды. Единственное, что отвлекало – так это наблюдение за следующими за нами авто. Хотя, в той мешанине машин трудно было выделить какие-то определённые, но не опасаться слежки было бы преступлением. Навскидку казалось, что за нами не следили. Но окончательный диагноз – паранойя это или нет – можно будет поставить позже, на компьютере, просматривая запись видеорегистратора. Мы с Катей заблаговременно расположили его так, чтобы он снимал поток идущих за нами автомобилей.
Соблюдая меры предосторожности, мы припарковались на соседней улице и внутренними дворами прошли к моему дому. Вначале поднялся я, огляделся и, не найдя ничего подозрительного, дал знак через окно Катерине. Вскоре она присоединилась ко мне.
– Где фото? – нетерпеливо спросила Катя. В ответ я лишь протянул ей мобильник Насти. Быстро и деловито она перекачала всю галерею фоток в свой лаптоп.
– Это она! – ткнул пальцем в экран, когда на нём появилось их совместное фото из гостиницы.
– Дайте мне несколько минут, я проверю по базам, – отрывисто пробурчала Катя.
Я ушёл на кухню, чтобы не мешать поискам. Последнее время что-то часто стал зависеть от этих компьютерных гениев. Наверное, не только я. Мы все, как рыбы-прилипалы, присосались к компьютерам, и, кажется, уже не можем отлепиться. Время ползло минута за минутой, мне оставалось лишь покорно наблюдать за движением на улице и ждать. Был бы сейчас здесь мистер Эйзи – думаю, всё пошло гораздо быстрее. А Настя там одна… Острая боль в сбитых фалангах вернула к действительности. Ссадина и следы крови. Чёрт! Сам не заметил, как вдарил по деревянной панели. Подоконник-то в чём виноват?
– Нашла! – раздался радостный крик из комнаты, и я ринулся туда.
– Дядя Дим, вот! Это она, не правда ли? – на дисплее красовалась фотография рыжеволосой актрисы, снятой полубоком, с обнажённым плечиком.
– Да… это Аделаида, – выдавил из себя с трудом. В макияже бы её сразу не признал: томные глаза, выглядывающие из-под будто случайно упавшей пряди кудрявых волос, загадочная полуулыбка. – Кто она? – наконец, спросил я.
– Актриса саратовского театра. Полянская Вероника Эдуардовна. В настоящее время проживает в Санкт-Петербурге. В Девяткино. Вот адрес. Есть телефон.
– Звонить не будем, чтобы не спугнуть. Поехали! – скомандовал я.
Уже через пять минут мы влились в нескончаемый железный поток равнодушной гусеницей, поочерёдно сжимающей и растягивающей свои сочлененья от светофора к светофору.
К дому Полянской мы смогли прибыть только через час. Нам не пришлось долго ждать – из подъезда вышла старушка с собачкой. Найти нужную квартиру на третьем этаже не составило труда. Не колеблясь, настоятельно позвонил. Звонок прозвенел нежной трелью. Никто не ответил. Может, спит? Решил постучать посильнее,