Великие мистики XX века. Кто они – гении, посланцы или аферисты?. Денис Лобков
сбор пожертвований среди своих сторонников и на собранные деньги в 1922 году покупает замок в поместье Приэре, около Фонтенбло под Парижем – чтобы там жить и вести свои учения-проповеди для всех желающих.
В Приэре организовывались публичные лекции и демонстрации «Священных движений» – танцев и упражнений, разработанных Гурджиевым, на основе народных и храмовых танцев, которые он изучал во время своих путешествий по Азии. Эти вечера были хорошо известны французской экзальтированной публике. Большинство учеников Гурджиева (в основном из России) оставалось жить и работать в Приэре (естественно, бесплатно – в качестве искупления грехов).
Январь 1924 года – время, когда жизненные пути Гурджиева и Успенского разошлись; это дало возможность некоторым последователям Гурджиева причислить Успенского к «отступникам». А то, что случилось через несколько месяцев после этого расставания и вовсе дало сторонникам Георгия основание говорить о проклятье, сглазе или мести темных сил со стороны Успенского. Гурджиев попал в автомобильную аварию, в которой чуть не лишился жизни.
Во время длительного периода лечения Гурджиев начал работу над своими книгами – «Все и вся, или рассказы Вельзевула своему внуку», «Встречи с замечательными людьми» и «Жизнь реальна только тогда, когда я есть». Кроме того, совместно с композитором Томасом де Гартманом в этот период было создано около 150 коротких музыкальных произведений для фортепиано, часто основанных на мелодиях народов Азии. Поправившись, Георгий продает свой замок, переезжает в Париж и лишь изредка встречается со своими учениками в городских кафе или у себя дома.
После окончания Второй мировой войны Гурджиев, разослав письма всем своим сторонникам, собрал в Париже несколько сотен учеников – своих и уже умершего к тому времени П. Успенского. Он объявил о том, что ему было видение о скорой смерти и напутствие дать указание ученикам публиковать и всюду распространять свои книги. Вскоре он действительно скончался – в небольшом госпитале в парижском пригороде Нейи-сюр-Сен.
Учение Гурджиева живо до сих пор, его сравнивают со многими традиционными учениями, такими как тибетский буддизм, суфизм, восточные ветви христианства. Сам Гурджиев никогда не скрывал, что понять его учение до конца невозможно, и никто из его близких приверженцев не претендовал на это. Главная идея учителя – разбудить спящую мысль и ощущение истинной реальности в человеке. Опасаясь, что последователи быстро утонут в абстракциях вместо реальных практик, он решил сделать ставку на искусство (магические танцы) и создание «коммун», где единомышленники могли помогать друг другу осознать себя.
«Человек – это механическая машина, которая шаблонно отвечает на всякое влияние извне, – писал Гурджиев. – Может ли человек перестать быть машиной? Да, можно перестать быть машиной, но для этого необходимо, прежде всего, знать машину. Машина, настоящая машина, не знает и не может