Дорогая Эмми Блю. Лиа Луис
пиццу и розовое вино. Всё было в порядке, как обычно, и мой желудок успокоился, как бывает, когда заморишь червячка чашкой чая и ломтиком тоста.
– И опять закладки, – Лукас раскрыл книгу, потянул за липкий розовый стикер. – Где Эмми Блю, там и они, верно?
– А как же!
Он обвил меня сильной рукой, притянул к себе. Я положила голову ему на плечо.
– Ты… такая спокойная, – пробормотал он под мурлыканье телевизора. Это был не вопрос, но я кивнула.
– А ты?
Он вздохнул и, когда я посмотрела на него, на автомате кивнул, передразнивая меня, и рассмеялся.
– Мари сказала, платье можешь выбрать, какое хочешь.
– Я знаю.
– И насчёт мальчишника не переживай, им займётся Том. Ты знаешь, как он любит устраивать вечеринки. Он сказал, что всё возьмёт на себя, а тебе останутся лишь маленькие детали, так что не думай, будто я хочу повесить на тебя…
– Я знаю, Люк.
Он снова кивнул, пощекотав щетиной мой затылок. Какое-то время мы молчали, и я чувствовала, как чувствуешь гром, вот-вот готовый разразиться, несказанные слова, разбухшие, повисшие в воздухе, окутавшие нас, как густой туман.
– Эм, – прошептал он мне в волосы, и я сказала себе: «Держись».
– Да?
«Смогла бы я?» – думала я, прижавшись к нему. Если бы он спросил, что я чувствую по этому поводу, смогла бы я соврать?
Он помолчал, прокашлялся. Потом тихо сказал:
– Ты мой лучший друг.
И рассмеялся, и я тоже рассмеялась – от облегчения, что напряжение немного спало. А потом мы сидели там, на мягком диване, и смотрели фильм, один из тех любимых фильмов Лукаса, который я не видела, Господи, как я вообще дошла до жизни такой! И всё, что давало мне силы держаться, – это слова Рози. «Если это тебе суждено, оно от тебя не уйдёт, – сказала она. – Пусть даже какое-то время все будет идти не так, как ты хочешь». И если мы должны быть вместе, нужно верить, что мы будем вместе.
– Ну блин, – Лукас выглядывает из-за занавески, которая ходит ходуном от его движений, – ты не могла соврать и сказать, что я похож на Дэвида Ганди?[14]
– Да ладно, ты всё равно бы не выбрал этот костюм, – я устраиваюсь поудобнее на мягком пуфе.
– Вот и нет, выбрал бы именно его. Если бы не ты.
– Ты был вылитый Визгун! – возмущаюсь я. – Ты хотел от меня честности, вот и получи. Давай поживее, Моро!
Занавеска вновь отодвигается в сторону.
– Не-а, – он ухмыляется. На нём только джинсы, и, хотя за четырнадцать лет, что мы знакомы, я видела Лукаса разной степени раздетости – по большей части пьяного, рыдающего и блюющего во всевозможные ёмкости (унитазы, пластиковые пакеты, шляпы, ведро для мытья пола), моё лицо мгновенно вспыхивает. – Господи, ну тут и пекло, – он берёт рубашку, начинает застёгивать пуговицы.
– Больше ничего не хочешь примерить? – я старательно отвожу взгляд, делая вид, что меня очень интересует безликая гардеробная, люминесцентные лампы, ковёр и – ах, какие удивительные стальные
Модель (род.1980)