World Of Warcraft. Traveler: Сияющий клинок. Мэделин Ру
вражескими силами из Степей, и дядя легко мог погибнуть, не успев отправиться на юг. Однако известия заронили в сердце Арама искру надежды, разогнавшую темные тучи чувства вины, сгустившиеся над головой, почти без остатка.
Увы, облегчение оказалось недолгим. Закрыв глаза, Арам свернул письмо и крепко прижал к груди. Доносившиеся из соседней комнаты крики Макасы заставили с ужасом вспомнить о том, что путники задержались здесь слишком долго и, как выяснилось, зря. Цели своей они с Дреллой достичь не смогли, а тем временем Малус и его прихвостни истребили огнем и железом команду целого корабля. Арам понимал: виноват в этом он. Все их страдания – из-за него. Спрятав письмо, он выложил перед собой компас и рукоять Алмазного Клинка, накрыл заветные вещи ладонями и тут же всем сердцем почувствовал, что должен сделать.
Больше из-за него не нужно страдать ни единой живой душе. Все былые сомнения утвердились в голове – крепче некуда. Возможно, они верны: возможно, Арам уже потерпел поражение. Если Свет теперь говорит и с Макасой, это может свидетельствовать о том, что он больше не какой-нибудь там исключительный, не какой-то избранник высших сил. Наверное, у Макасы, сильной и храброй, дела пойдут куда лучше… однако он тоже кое-какую роль сыграть может.
Им нужно было побольше узнать о клинке и о задаче отца. Но Грейдон Торн погиб, а сколько бы Арам ни доверял товарищам, сколько бы ни восхищался ими, они – всего-навсего такие же дети, как и он сам. А вот дядюшка Сильверлейн наверняка знает, что делать. Да, как ни больно будет остаться одному, наедине со всеми сомнениями, но, по крайней мере, это поступок. А если у него ничего не получится? Что ж, тогда погибнет только он сам, а не один из тех, кто вызвался идти с ним.
У Судьбы на тебя другие планы, – сказал голос во сне. — Тебе нет надобности бояться.
Этот голос еще ни разу его не подвел. А если так, Арам пойдет вперед и постарается не бояться.
Спрятав компас и рукоять меча, он твердо решил отныне и впредь выбирать верный путь не по компасу – по велению собственного сердца.
Почуяв неладное – неладное до жути, до ужаса, с какой стороны ни взгляни, – Тариндрелла вскинула голову, встряхнулась, разогнала сон. Из волос ее, закружившись, выпали несколько травинок и листьев. Боль… Она чуяла боль. Боль и страх.
Но откуда все это могло взяться? В ее душе царил покой и мир, а еще она точно знала, что делать дальше. Пусть мастер Тал’дара с Галеной изучат ее и Арама, узнают побольше о связавших их узах, а как только удовлетворятся, она с остальными сможет дальше помогать Араму в поисках. Однако сейчас Арам был в смятении. «Смятение»… еще одно новое слово, усвоенное от Галены. Дрелле оно казалось странным, но очень подходило к чувствам, бурлившим в Арамовой голове. Ни разу еще их связь не посылала Дрелле подобных предупреждений. Казалось, в голове бьет разом целая дюжина колоколов, и если так будет продолжаться, ей никогда больше не уснуть. Поляна была тиха и покойна. Ночь наступила не первый час тому назад, и тишину нарушал лишь негромкий храп, доносившийся из таверны.