Я понял жизни цель (сборник). Борис Пастернак

      Грудь под поцелуи, как под рукомойник!

      Ведь не век, не сряду лето бьет ключом.

      Ведь не ночь за ночью низкий рев гармоник

      Подымаем с пыли, топчем и влечем.

      Я слыхал про старость. Страшны прорицанья!

      Рук к звездам не вскинет ни один бурун.

      Говорят – не веришь. На лугах лица нет,

      У прудов нет сердца, Бога нет в бору.

      Расколышь же душу! Всю сегодня выпень.

      Это полдень мира. Где глаза твои?

      Видишь, в высях мысли сбились в белый кипень

      Дятлов, туч и шишек, жара и хвои.

      Здесь пресеклись рельсы городских трамваев.

      Дальше служат сосны. Дальше им нельзя.

      Дальше – воскресенье. Ветки отрывая,

      Разбежится просек, по траве скользя.

      Просевая полдень. Тройцын день, гулянье,

      Просит роща верить: мир всегда таков.

      Так задуман чащей, так внушен поляне,

      Так на нас, на ситцы пролит с облаков.

      Лицо лазури пышет над лицом

      Недышащей любимицы реки.

      Подымется, шелохнется ли сом, —

      Оглушены. Не слышат. Далеки.

      Очам в снопах, как кровлям, тяжело.

      Как угли, блещут оба очага.

      Лицо лазури пышет над челом

      Недышащей подруги в бочагах,

      Недышащей питомицы осок.

      То ветер смех люцерны вдоль высот,

      Как поцелуй воздушный, пронесет,

      То княженикой с топи угощен,

      Ползет, и губы пачкает хвощом

      И треплет речку веткой по щеке,

      То киснет и хмелеет в тростнике.

      У окуня ли екнут плавники, —

      Бездонный день – огромен и пунцов.

      Поднос Шелони – черен и свинцов.

      Не свесть концов и не поднять руки…

      Лицо лазури пышет над лицом

      Недышащей любимицы реки.

      Давай ронять слова,

      Как сад – янтарь и цедру,

      Рассеянно и щедро,

      Едва, едва, едва.

      Не надо толковать,

      Зачем так церемонно

      Мареной и лимоном

      Обрызнута листва.

      Кто иглы заслезил

      И хлынул через жерди

      На ноты, к этажерке

      Сквозь шлюзы жалюзи.

      Кто коврик за дверьми

      Рябиной иссурьмил,

      Рядном сквозных, красивых,

      Трепещущих курсивов.

      Ты спросишь, кто велит,

      Чтоб август был велик,

      Кому ничто не мелко,

      Кто погружен в отделку

      Кленового листа

      И с дней Экклезиаста

      Не покидал поста

      За