Моё земное притяжение…. Анатолий Иванович Райшев
устанавливались для гостей и жителей города во время проведения значимых мероприятий – телевизионного фестиваля «Дух огня», кубков, Чемпионата мира по биатлону. Бывал он с семьей и у меня в гостях.
И я ему помогал. Как-то его вместе с семьей пытались его же соплеменники согнать со стойбища, родовых угодий. И такое бывает! Этот произвол я тогда остановил и обязал Ноябрьскую нефтегазоразведочную экспедицию, которая работала на территории его родовых угодий, помогать его семье, заключить с ним экономическое соглашение. Все условия соглашения экспедиция исполнила, сдружилась с семьей Сопочиных. Они мне частенько высылали фотографии, подтверждающие их деятельность и партнерские отношения с этой семьей.
Работники Ноябрьской нефтегазоразведочной экспедиции в гостях на стойбище у Анатолия Сопочина.
Самая младшая в семье – дочь, ей годика четыре-пять.
Когда зашли с Иваном Семеновичем в чум, супруга Ивана Семеновича сразу, ну очень недовольным тоном мне предъявляет заслуженные претензии: «Вы почему спаиваете Ивана Семеновича? Почему за меха, мясо даете ему водку, одеколон?» Мне было крайне неудобно. Все мы были виноваты. Оправдываться я тогда не умел и сейчас не нажил себе таких способностей. Спасибо Ивану Семеновичу, он рассказал хозяйке, кто я – она успокоилась.
Иван Семенович достает полмешка картошки замороженной, показывает её мне, спрашивает: «Что с ней делать?» В последнее время в нашем магазинчике появилась и картошка, я её всегда давал Ивану Семеновичу, заворачивал её хорошо, чтобы она не замерзла на нартах. Рассказывал, как её использовать. Я – обской житель, здесь аборигены, наверное, еще в начале 20 века начали потреблять картошку. А стойбищные – сроду её не садили и не ели. И об этом я тогда не догадался.
Иван Семенович достает еще один мешок, наполовину заполненный всякими супами в пакетиках. И их они ни разу не варили – не их это пища! «Попробуйте, – говорю, – сварить эти супы собакам, может, будут есть, хоть продукт не пропадет даром!»
Ночевать мы в этом чуме не стали. В ночь все семейство, со мной, на четырех оленьих упряжках выехали к другому их стойбищу. У оленных аборигенов, как правило, их несколько: зимнее, где много ягельников – основного зимнего корма оленей, и летнее, с обильной оленной травой. Еще есть стойбища, богатые рыбой, дичью….
Стойбище, куда мы выехали, было не так далеко от берлоги медведя, к которому мы должны были пойти в гости. Это долгое ночное путешествие на оленьих упряжках для меня было впервой.
Лунная декабрьская морозная ночь. Олени несут нас. На открытых пространствах снег неглубокий, плотный – олени летят! Такое песенное было настроение! Так и вертелись на языке, в ритме оленьего бега и снега, летящего на нас из-под их копыт, слова популярной в то время песни Полада Бюль-бюль Оглы: «Эх, догоню, догоню, догоню, беглянку догоню!» Непередаваемое и незабываемое состояние!
Подъехали