Парадоксы интеллектуального чтива. Книга третья «Экономика России по Аристофану». Николай Алексеевич Болотов
колебания системы управления то в стабильное, то в нестабильное состояние не давали людям шанса разбогатеть и надолго сохранить материальное благополучие, которое является важнейшим стимулом в системе либерального капитализма.
Таким образом, у россиян остался единственный альтернативный мотив, заставляющий людей трудиться по возможности более производительно, но лишь для обеспечения минимальных жизненных потребностей, а в крайнем варианте, для выживания и простого демографического воспроизводства по принципу «не до жиру, быть бы живу».
Вроде логично, хочешь жить, умей вертеться!
Или как говорили большевики – «кто не работает, тот не ест». Однако простота не всегда признак гениальности. А последняя фраза показывает плохое знание менталитета россиян интернациональным коммунистическим сословием.
Русская модель управления и самоуправления давным-давно выработала целый ряд самостийных механизмов, делавших излишней заботу о труде, даже ради собственного существования. Государственное перераспределение ресурсов позволяло и работящему, и неработящему, и умеющему, и неумеющему выжить примерно с одинаковой вероятностью. Механизмы такого перераспределения были различны в разные эпохи, имели отраслевые и региональные особенности, но суть их оставалась всегда одна и та же – каждый должен иметь возможность выжить независимо от того, успешно или неуспешно он работает.
Соответствующих примеров – просто «море». Начать хотя бы с воспринятого православием языческого обычая «толоки» – помощи, когда безлошадным или просто бедным крестьянам «мир» вспахивал землю, строил дом, выполнял за них те или иные работы.
Мероприятие это было, как и последующие коммунистические субботники, добровольно-принудительным. «На работу должны идти все, не желающего может принудить староста». При этом (что просто восхитительно гениально) помощь-толока, в соответствии с обычаями, была оформлена не как унизительная милостыня, а как праздник. На неё приходили в нарядной одежде, и заканчивалась она всеобщим угощением.
Удивительно, но «беспредельное» российское крепостное право практически обеспечивало пьяницам и дармоедам выживание, так как крепостные «души» стоили денег, нормальный барин не хотел их терять, и вынужденно их содержал.
Бедные бесплатно пользовались общинными благами, в частности, школами и церквями, построенными преимущественно за счёт зажиточных общинников. В результате, как и во всякой замкнутой социальной системе, в крестьянской общине постепенно увеличивалась доля бедняков, не имевших возможности самостоятельно обработать даже свой надел.
Более того, почти всегда в России можно было прожить, не работая вовсе. Например, нищенствовать. В Западной Европе нищенство, как антиконкурентное явление, преследовалось.
Либеральная демократия считает, что человек, который не участвует в конкуренции,