Оставьте Дверь открытой. МинюкИ
ему самому нужен, а с тобой уже и так всё решено. Зато на следующий же день погнал нас всех, и Палыча вместо тебя, на раскопки. Грозил, что ничего не заплатит, если не пойдём. А нас, представляешь, даже Палыча, такой страх сковал почему-то, прям ноги не шли. Но делать-то нечего, пришлось. А он сам, гад такой, так на поляну и не выходит. Дал нам огромный кусок белого брезента – они с Жориком его привезли откуда-то – и сказал вытащить этот диск и завернуть в брезент, да ещё не касаясь поверхности. А чё не касаясь-то? Мы ж его голыми руками уже брали, – Сашок сделал глубокий вдох и посмотрел, слушаю ли я. Я слабо кивнул в знак того, что всё слышу.
– Ну так вот, – продолжил он, немного переведя дух, – мы-то накрыли, аккуратно подняли, и Палыч головой показывал, куда нам двигаться. Мы поставили его сначала на одно ребро, потом обернули брезентом и затянули шнурок, что шёл по краю. Вообще, этот брезент был больше похож на парашют, странно, но он идеально подошёл по размеру этой летающей тарелки. Будто специально для неё и сшили.
Я улыбнулся. На мой взгляд, это было похоже на какой-то огромный щит, а вот Сашку это напоминало летающую тарелку. Интересно, как другие называли нашу находку? В общих беседах, кроме как «та штука», ничего не звучало.
– Ну, мы-то стоим, а Архо нам начинает пантомиму показывать, что нам делать. Так глупо и смешно выглядело. Если бы не страх, думаю, все бы поржали. И что всё не сказать до того, как мы туда зашли? Хотя он-то не видел, что откопали… – отвлёкшись от темы, он ненадолго задумался. – Ну, и показывает: типа, катите к выходу с поляны. Катите! Легко сказать! Оно то катится, то потом место, где пимпочка на крышке, ну как у кастрюли, застрянет – и ни туда ни сюда. Приходилось приподнимать, так, чтобы не хлопнулась на землю. В общем, помучились, но выкатили. На поляну как прикатили – уронили. Говорю же: тарелка и тарелка. А этот, прикинь, – возмущенно продолжал Сашок, – говорит, типа, сейчас все дружно встали, подняли над головой и понесли в лагерь. Мы у виска крутим, поди сам попробуй поднять. На что он что-то буркнул, достал из кармана какой-то мешочек и давай ходить по кругу этой тарелки. Что-то бормочет, сыпет из мешочка на брезент порошок какой-то белый, и глазами ворочает. Мы уже было решили: всё, слетел с катушек. А он нам опять: «Поднимайте и несите». Да что с сумасшедшим спорить! В общем, взялись, подняли и понесли. Знаешь, мне показалось, что тарелка действительно стала намного легче, или просто именно в таком положении удобнее, а значит, и легче нести. В общем, допёрли тарелку и сразу погрузили её в грузовик. Он взял Жору, оставил нам брезентовые мешки для того, чтобы складывали туда всё то, что найдём, и укатил.
Сашок поёрзал на лежанке и тихим голосом продолжил:
– Знаешь, как только увезли эту злосчастную тарелку, как солнце выглянуло. Страх исчез, настроение – хоть песни пой. Только вот Сеня с каждым днём всё больше хмурится и даже как-то сутулиться стал. Но все молчат и ничего ему не говорят… – Сашок замолчал.
Я