Оставьте Дверь открытой. МинюкИ
* *
В избушке у бабушки пахло сухой травой, цветами и чем-то очень свежим и пряным. Оленька сразу почувствовала себя маленькой девочкой, переполненной озорством и любопытством.
– Иди, Солнышко, сюда, – позвала бабушка из кухоньки, – садись, давай попьём чайку и поговорим. Нам многое надо и обговорить, и сделать. Мало, мало времени осталось.
Оленька села на любимый табурет, уперлась ладошкой в подбородок и смотрела, как бабушка разливает чай по кружкам. Кружки, сколько она помнила, всегда были глиняные со странным узором, начерченным, как казалось, чьей-то детской рукой перед тем, как их обожгли в печи. Но чай из них было пить очень замечательно – он долго не остывал и всегда был очень вкусным. Оля прошлым летом даже пыталась увезти одну с собой в город. Но бабушка не позволила, пробормотав, что по одной кружке неправильно увозить, а вот когда придёт время, захочет – так пусть сразу все и заберёт.
– Всегда и всему нужна пара, – так она сказала.
Вот и сейчас они из них пили чай, который был ещё вкуснее того, что помнила Оля.
– Милая моя, ты помнишь сказки, что я тебе рассказывала? – начала бабушка разговор, когда чая осталось на пару глотков.
– Да. Ну, может, не в подробностях, но помню. Мне даже многие из них потом снились.
– Коли снились, значит, всё правильно, значит, хорошо, – говорила она, взвешивая каждое слово, и Оля чувствовала – что-то серьезное хочет ей рассказать бабушка. От этого Оля, как-то само собой, стала опять взрослой и очень взволнованной. А бабушка тем временем продолжала:
– Наш мир очень тонок и раним. Баланс хорошего и нехорошего всегда соблюдается. Но для этого кто-нибудь должен быть добрым, а добрым быть гораздо сложнее, чем злым. И хоть во всех сказках добро побеждает, иногда эта победа стоит слишком дорого и не всегда бывает закономерной, – бабушка вздохнула и задумалась. Оля сидела и физически чувствовала, как вокруг растёт напряжение и воздух становится будто плотнее.
– Пришло время и тебе выбирать, какой ты будешь. Остаться в стороне не получится, – наконец сказала бабушка тихим голосом. И как-то сразу стало заметно, что она очень старенькая, уставшая, с лицом, испещрённым морщинками. Так странно: Оля никогда до этого не видела, вернее, не замечала этого. И ей стало очень жалко эту старушку, такую нескончаемо любимую и такую родную.
– У тебя три дня. Если хочешь, потом можешь уехать, и всё забудется, как сон. Я позабочусь об этом. Но если после этих трёх дней ты решишь остаться, вся твоя жизнь изменится бесповоротно. И… – она набрала в лёгкие побольше воздуха, задержала дыхание, а затем, с трудом выдохнув, тихо произнесла: – Я не смогу тебе долго помогать. Тебе выбирать. Через три дня.
Оля сидела и ничего не понимала. Воздух вокруг стал очень холодным, по коже бегали мурашки.
– Ну, чему быть, как говорится… – всплеснула руками бабушка, и всё опять вернулось.